– Бросить камень еще не значит развернуть реку… Да что я тебя учу, ты все это в первом классе проходил!
– Я знаю другую поговорку: «Делай что должно и будь что будет».
– Эх… Что будет… Каждый из вас это капля огромной реки, и для того, чтобы изменить ее течение, недостаточно бывает ни мудрого правителя, ни дел его, ни слов, ни мыслей. Отравили, переврали, объяснили как захотели и опять давай лупить друг друга по мордасам. За «правду», за «веру», за «свободу и демократию»… Видишь, превращаюсь в моралиста на глазах изумленной публики. А река течет… и каждая ее капля – это вы. Разум. Который все может. У которого нет ни границ, ни берегов. Ты что-нибудь слышал о вероятностном потоке? О причине, действии и следствии?
– Слышал.
– А зачем тогда пришел?
– Сам позвал.
Подобие легкой грустной улыбки тронуло светлое лицо собеседника Вечного. Он поправил льняной поясок на длиннополой рубахе и где-то в кромешной мгле, на самом краю видимости, словно сверкнуло марево зарницы, на миллионную долю мгновения осветив бездну холодным отблеском невысказанной мысли.
– Да? Ну слушай тогда еще раз. То, что вы называете судьбой, в смысле неизбежностью, это всего лишь вероятность. Она начинается с малого. С будильника, который прозвенит ровно в восемь утра. С теплой одежды, которую нужно купить до холодов. С детей, которых нужно заставлять делать то же самое, что заставляли делать вас, даже при том, что сами вы своей жизнью недовольны, а как ее изменить, не знаете. А если не заводить будильник и проснуться не потому что нужно, а потому что хочется увидеть зарю? А если не покупать пуховик, а уйти, уехать, улететь на другой материк, на другую планету? А если признать, что те, кто не успел совершить еще ваших ошибок, имеют шанс и право совершать собственные? Тем более что заставить быть умным, добрым или счастливым никого невозможно. Реке удобно течь там, где глубже. Попробуйте метнуться в сторону, и вас тут же объявят идиотом, но единицам иногда везет, и через три-четыре поколения их объявляют гениями, опередившими свое время. Это когда река, заложив огромную петлю, оказалась по другую сторону горы, лишь тогда все соглашаются с тем, что по прямой было короче. Капли изо дня в день толкают друг друга в спину и называют это жизнью. Но вот нечто бросает в русло скалу, и бурный шипящий возмущенный поток ищет новые пути, разбивается на десятки, сотни ручьев. Кто-то вырывается на поверхность, кто-то идет ко дну. Вот в этот момент каждому предоставляется реальный шанс выбрать свой путь…
Словно теплая упругая волна ударила «оттуда». Складки черного плаща парашютом отпрянули от границы миров, пытаясь оттащить своего хозяина подальше от этого опасного места. Но Сидящий на Краю не боялся, спокойствие и благодать постепенно заполняли его, словно любопытная прозрачная речная вода, нашедшая дырочку в резиновых сапогах рыбака. Казалось, пустота вот-вот примет его за своего и выплеснется на берег, тяжело подбоченясь, а потом усядется рядом, дрыгая короткими толстыми волосатыми ножками.