– Зато потом постарался, – хмуро заметил Серега. Воспоминание о том позоре до сих пор жгло душу.
– Если бы Повелитель приказал меня ударить любому другому, господин, – покачала головой Этель, – мне бы выбили зубы, сломали челюсть или вообще убили.
– Неужели так приятно бить женщину? – засомневался Попов.
– Мы только вещи для мужчин. Горничные, служанки, массажистки, мы все служим лишь для развлечения хозяев. Вы не такой, как они. Я нахожусь в вашей полной власти, а вы не только не прикоснулись ко мне, но даже не стали смотреть, как я раздеваюсь, потому что думали, что мне это может быть неприятно. Любой другой меня бы просто изнасиловал.
– Че я, козел, что ли, какой, – пробурчал Серега, чувствуя, что краснеет так, что начинает жечь уши. Этель изумленно наблюдала внутреннюю борьбу, отражавшуюся, как в зеркале, на Серегином лице, и наконец осторожно спросила:
– Господин никогда не был с женщиной?
– Да нет, конечно был, – попытался соврать Попов, и девушка прекрасно почувствовала ложь:
– Я могу вас научить, господин. Никто не узнает. – Этель вдруг придвинулась, и Серега почувствовал прикосновение к ногам.
– Да там чему учиться-то. – Теперь уже Попов поджал ноги к животу, непроизвольно забиваясь в угол ванны.
– Позвольте мне помочь вам, господин, – она обняла под водой Серегины колени, прижимаясь к ним грудью, – мы все хотели бы хоть как-то отблагодарить вас за хорошее отношение.
Женская грудь обжигала сильнее, чем горячая вода в ванне, и Попов понял, что сопротивляться невозможно, да и просто глупо. В конце концов, для чего он позвал девушку?
– Молодой здоровый мужчина занимается этим часто и регулярно, господин, – лицо Этель приближалось, – но все эти ночи ваша постель пустовала. Старший из слуг уже хотел отправить к вам вечером мальчика.
– Он идиот, – прошептал Серега, обнимая девушку за спину и подтягивая к себе.
– Я знаю, – ответила она, и их губы сомкнулись.
* * *
Когда в полдень Серега разлепил наконец-то глаза, Этель в постели, конечно, не было. Осталась только смятая подушка с парой каштановых волос и знакомый сладковатый аромат. Серега потянулся, с удовольствием разминая затекшие мышцы, и не сумел сдержаться от довольной улыбки кота над крынкой сметаны.
– Ну, ты, Попов, жучара, – сказал он сам себе, позвонил в колокольчик и потребовал чашку кофе со свежей булочкой. В глазах горничной, явившейся с подносом и специальным столиком для завтрака в постели, ему почудилась затаенная усмешка, но подозрительные мысли перебил прибывший Гудрон:
– Платформа закончена, господин, и ваше помещение на ней – тоже. Все необходимое слуги уже перенесли туда и приводят помещение в порядок. Танк готов к погрузке.