– Не смотрите туда, господин. Ему просто не повезло, и не думайте о нем. Не думайте о том, что может случиться, все равно не угадаете. Думайте о том, что должны сделать. Подробно, до мелочей проходите все действия раз за разом, раз за разом. И не верьте нашим отважным лицам и разговорам – мы все боимся. И я, и инженер, и сам Энамир, и последний урук в этом строю. Боимся боли, боимся увечья, боимся не справиться со своей работой, боимся смерти, наконец. Хотя смерть – это ведь освобождение от этого мира, господин, со всей его грязью и мерзостью. Помните, вам Этель говорила? Всего лишь краткий миг – и вечная свобода за ним.
– Я понял, Гудрон, – челюсть капитана Мордора плясала, – просто я первый раз в настоящем бою. Волнуюсь немного.
– Думайте только о своей задаче. Остальное вас не касается.
– Да нет пока никакой задачи, – клацнул зубами Серега.
– Сейчас будет, – отозвался инженер, – вон Энамир идет.
Полководец Восточной армии Мордора решительно шагал по пожухлой траве, уже припорошенной снежком, и черный плащ развевался за ним по ветру. Свиты не было, каждый командир уже находился на своем месте, и лишь десяток посыльных держался в паре шагов от Энамира.
– Без церемоний, господа, мы в бою, – оборвал он приветствия и внимательно посмотрел на Серегу. – Вы готовы?
– В общем, да, господин, но хотелось бы конкретики.
– Поднимемся на гребень. – И Энамир легко, даже как-то буднично, преодолел последние десять метров до вершины. Серега последовал за ним, хотя внутренности сводило спазмом. «Окопная болезнь» – всплыл в памяти капитан Малина. «Что, Попов, как в атаку – так понос?» Серега почти зарычал на себя и заставил выскочить на гребень рядом с Энамиром. Сзади мягко подошел Гудрон. Инженер остался на своем месте, глядя на них снизу. Ему играть в героев не полагалось по должности.
На гребне в лицо ударил северный ветер, выдавив слезы и на мгновение заставив забыть о любых других опасностях, кроме двустороннего воспаления легких. В следующую минуту Серега разглядел запорошенный снегом ровный склон, сбегающий вниз к стенам города. Само укрепление представляло собой приземистую, похожую на черепаху каменную крепость с башнями по углам и около ворот. Ров у основания стен разглядеть не удавалось из-за скопища разнокалиберных домишек, буквально облепивших цитадель и расползавшихся вдоль долины. За городом домики убегали вслед за дорогой, исчезавшей в стене соснового леса. От гребня до ворот, на взгляд Сереги, было не более километра, а до первых домишек посада – метров шестьсот.
Энамир из-под ладони оглядел стены и повернулся к Попову: