– Я не знаю, господин, – поморщился Гудрон, – сам не могу понять, почему. Пока она стояла там, на стене, сбивая вас с толку и мешая взять крепость, я готов был ее порвать голыми руками, раздавить, уничтожить. Но замерзшую, обессиленную девчонку, молящую о помощи, я не могу считать врагом, она на него не похожа. Можете считать меня негодным материалом для нового совершенного мира, но не смог я ее ни убить, ни выдать.
– Пожалел, значит.
– Ну, так получается, – понурил голову орк.
– А если мы сейчас ее спасем, и потом окажется, что это все – хитроумный план Повелителя?
– Тогда мы с вами на этой земле не заживемся. Я-то уж точно. А вы предлагаете ее выдать?
Серега зажмурился и потер ладонями виски. Голова раскалывалась и с похмелья, и от разброда мыслей.
– Как я могу такое предлагать, Гудрон? Но я не ориентируюсь в ваших играх. Один раз я попытался ее прикрыть, и ты знаешь, чем это кончилось. Сейчас я тоже не смогу ее сдать, но боюсь, что это кончится еще хуже. И опять же, если предположить, что это не провокация, сколько мы сможем ее прятать?
– Боюсь, что недолго. Она не сможет сидеть в этой железной коробке постоянно. Помимо всего прочего, ей же по нужде придется выходить, а куда? Снаги ее и так унюхать могут, а уж по выделениям…
Попов поморщился, но был вынужден признать правоту телохранителя – туалетов в танке еще не придумали, а если из чего-то сварганить ночной горшок, то тоже проблемы возникают немаленькие.
– И что делать?
– Не знаю, – развел лапы в стороны орк, – я вас искал посоветоваться.
Они дошли до платформы, где снаги кое-как закончили свое макраме и теперь по-быстрому жрали из жестяных мисок полученную на кухне пайку. Завидев Гудрона, тут же расползлись кто куда и затихли, как мыши под веником. Серега полез к танку, но орк успел поймать его на начальной фазе подъема.
– Куда?! – беззвучно, одними губами, глазами и бровями, заорал телохранитель.
– К ней! – так же беззвучно ответил Серега. Со стороны они походили на двух глухонемых, забывших азбуку жестов, но смотреть было некому, снаги Зиргана предпочитали без веской причины на глаза Гудрону не показываться.
– Господин, она согрелась и спит. Проспит до вечера, если не дальше. Чего вам от нее надо?
– Посмотреть. Потрогать. Поговорить.
– Это эгоизм чистой воды. Она вымотана донельзя, пусть спит.
Диалог шел свистящим шепотом, от которого собеседники больше глохли сами, поэтому от негромкого голоса, раздавшегося прямо над их головами, оба подпрыгнули, причем у Гудрона в лапе вдруг оказался внушительных размеров кинжал. Серега от неожиданности и страха мгновенно вспотел, но, когда поднял голову, к облегчению своему, увидел Анариона.