– Кажется, да.
– Я не требую немедленного ответа. Вы должны серьезно подумать, многое вспомнить. Мы поможем вам в меру наших сил и возможностей. Вчера вечером я был в вашем особняке в Вонсове, осмотрел кабинет. У вас хорошая мебель. Письменный стол – настоящий Хиппендэйл, а американский вращающийся стул – прелесть, хотя явно не гармонирует с остальной мебелью, он слишком служебный… Подумайте об этом. Ваше признание будет весьма важным и полезным для нашего общего дела.
– Я подумаю, господин обер-лейтенант.
– Тогда завтра жду ответа, – сказал Клос. Подошел к двери, широко открыл ее. Два эсэсовца встали навытяжку, увидев обер-лейтенанта Клоса. – Проводите арестованного! – бросил им и опустился в кресло, в котором еще минуту назад сидел Вонсовский.
Теперь необходимо выяснить, не заподозрил ли чего-либо Лехсе. Вонсовский понял все безошибочно.
«Что будет завтра?» – подумал Клос. Не вставая с кресла, он потянулся к пачке сигарет, оставленных на столе Лехсе, и закурил.
Увидев вчера ночью черный «мерседес» около особняка Вонсовского, а через минуту полковника Рейнера, выходящего из автомашины, Клос понял, что дело осложняется. И когда, как бы не зная, кто перед ним, направил луч электрического фонарика прямо в глаза Рейнеру, то заметил в его лице тот же страх, который впервые наблюдал у него в субботнее утро в кабинете.
– Вы напугали меня, господин Клос, – сказал оберет. – Не думал, что встречу вас здесь.
– Долг службы, господин полковник, – ответил Клос. – Нас с вами привела сюда одна цель. Вы тоже решили ознакомиться с документами, лежащими в ящиках письменного стола? Думаю, что вам следует осмотреть и виллу Вонсовского в Жолибоже.
– Этим займется Дибелиус, – ответил Рейнер. – Нашли что-нибудь интересное?
– Думаю, да. После изучения и отбора нужных документов доложу вам, господин полковник. Но, может быть, вы пожелаете ознакомиться с этим раньше?
Рейнер минуту помолчал.
– Нет, господин Клос, я вам доверяю. Но хотел бы вас кое о чем попросить. Это касается меня лично, – с трудом выдавил из себя оберет.
Клос почувствовал, что Рейнеру необходима его помощь, наводящий вопрос, который помог бы выбраться из этой щепетильной ситуации, но решил промолчать.
Наконец оберет решился:
– Если вы, господин Клос, обнаружите среди найденных бумаг какую-либо корреспонденцию из Вены, в особенности от родственников фон Эксендорф… – Оберет запнулся.
– Понимаю! – Клос решил ему помочь. – Это не должно касаться следствия, в лучшем случае не следует вносить это в протокол по делу Вонсовского.
– Верно, Клос. Я не сомневался в вашей деликатности. Не хотелось, чтобы семейство, с которым случайно породнился этот прохвост, – заверяю вас, это вполне достойная немецкая семья, преданная рейху и фюреру, – имело какие-либо неприятности.