Несомненно одно — до Юзефа они пока не добрались. Но опасность не миновала, и Клос должен свернуть все свои четыре агентурные квартиры и подыскать более безопасное место. Лучше всего было бы на какое-то время исчезнуть из Варшавы, а если удастся, то и предупредить всех своих разведчиков.
Клос, анализируя все это, присел на террасе кафе и осмотрелся. Юзефа не было. Клос вышел на улицу, чтобы посмотреть, не идет ли Юзеф, и то, что он неожиданно увидел, его очень взволновало: элегантно одетый Юзеф, размахивая зонтиком, переходил площадь и в этот момент ему преградили дорогу трое жандармов.
«Полный провал», — с тревогой подумал Клос, увидев, как Подлясиньский подал жандармам свои документы.
Проверив документы, жандармы пропустили Юзефа, а унтер-офицер патруля откозырял ему.
— Волновался за тебя, — сказал Клос, когда Подлясиньский подсел к его столику, положив на свободный стул шляпу и зонтик.
— В этом не было надобности, — усмехнулся Юзеф. — Виталис Казимирус, консультант главного управления по делам оккупированных литовских территорий, — человек, которому унтер-офицер жандармского патруля обязан был отдать честь как доверенному лицу немецких властей. При виде удостоверения главного управления имперской безопасности все они дрожат и вытягиваются по стойке «смирно». И только формально проверяют документы, чтобы соблюсти видимость выполнения служебных обязанностей… Ну а что в «Клубном»? — спросил Юзеф.
— Арестовали какого-то доктора Мауэра, который явился в кафе с приколотой к лацкану пиджака белой гвоздикой. Сам гауптштурмфюрер Нейман присутствовал при этом.
— Не означает ли это, — спросил Юзеф, — что в их руках наша радиостанция и шифр?
— Об этом мы должны были догадаться раньше — уже тогда, когда до Центра не дошла наша информация о немецкой подводной лодке, базирующейся у берегов Северной Норвегии.
— К счастью, на мой след они не напали, но впредь надо быть осторожнее. — Юзеф с легкой улыбкой поклонился знакомой блондинке, вошедшей в кафе в сопровождении какого-то штурмфюрера СС. Юзеф ни о чем не забывал, входя в новую роль. Поклон девице означал, что он ни на минуту не переставал быть старым гулякой и ветрогоном, каким и должен быть Виталис Казимирус.
Никому, кто смотрел на этих мужчин — обер-лейтенанта вермахта и элегантно одетого господина, которые, казалось, мирно о чем-то беседовали, — не могло прийти в голову, что этим двоим угрожает смертельная опасность.
— Понимаю, — ответил Клос. — Видимо, тебя они не приняли в расчет. Твои четыре квартиры и разные фамилии позволяют тебе уходить из поля зрения наших противников.