— Все может быть, — ответил Карпинский. — Этим мы займемся позднее. Надеюсь, у нас полный комплект местной СД?
— Да. Генерал Вильман сделал из них букет и преподнес его нам в подарок. За это он получил благодарность: мы назначили его немецким комендантом лагеря.
— Начнем со старших офицеров, — сказал Карпинский. — У вас есть список?
— Да. Прошу вас пройти в мою комнату. Кстати, может быть, выпьете по рюмочке?
— Можно, но только по одной, — ответил Карпинский.
— Ты очень спешишь добраться до этих убийц, — с оттенком иронии произнес Робертс.
— Прежде всего меня интересует один из них! — резко бросил Карпинский. — Если только он находится в этом лагере…
— Вы имеете в виду группенфюрера Вольфа? — вмешался Левис. — А не стоит ли объявить в лагере, что тот, кто его укажет, получит вознаграждение?
Но идея Левиса не получила одобрения у прибывших офицеров.
Первым, кого вызвали на допрос, был штурмбанфюрер СД Фаренвирст. Немец вошел в сопровождении солдата военной полиции.
— Фамилия, имя, звание? — отрывисто спросил Робертс.
Он был зол на Карпинского за то, что тот не захотел поддержать предложение Левиса перенести допрос на вечер. После осмотра выкопанных изо рва трупов он имел только одно желание — напиться.
— Фаренвирст Отто, штурмбанфюрер.
— С какого года в партии?
— С 1933-го, в СС — с 1936-го.
— Семейное положение?
— Женат, шестеро детей.
— Прохождение службы?
— В тридцать шестом переведен из СА в СС, в сороковом — в СД. Во время войны находился только в России и Польше.
— Хватит! — прервал его Карпинский. — Скажите, вы знали группенфюрера Вольфа?
— Так точно! — быстро ответил немец, как будто ждал этого вопроса.
— Опишите его наружность!
— Блондин, с вытянутым лицом, худощавый, без особых примет, — охотно докладывал Фаренвирст. — Рост около 180 сантиметров, возраст — не более сорока.
— Он в лагере?
— Не знаю, я его не видел. В лагере находятся сотни людей.
— Ты лжешь! — крикнул Робертс. — Отвечай! Он скрывается под другим именем? В чужом мундире?.
— Не знаю, — ответил тот с безразличным видом.
— Об этом тебе тоже ничего не известно? — Карпинский бросил на стол пачку фотоснимков состоявшейся утром эксгумации трупов военнопленных, расстрелянных фашистами.
— Нет, неизвестно, понятия не имею, — прошептал гестаповец.
— В городе было пятьсот военнопленных. Что с ними случилось?
— Я не занимался рабочими-иностранцами.
— Однако тебе известно, что они работали на фабрике по изготовлению амуниции?
— Могу только еще раз заявить, что лично я не имел никакого отношения к этим иностранцам. Я выполнял только приказы своего непосредственного начальника группенфюрера Вольфа.