– Мистер Уоррен Уинд у себя? – дружелюбно осведомился он.
– Мистер Уоррен Уинд занят, – ответил Феннер. – Его ни в коем случае нельзя беспокоить. С вашего позволения, я его секретарь и могу передать любое сообщение.
– Мистера Уоррена Уинда нет дома ни для папы римского, ни для коронованных особ, – с кислой миной съязвил нефтяной магнат. – Мистер Уоррен Уинд – настоящее чудо. Я пришел сюда, чтобы вручить ему такую безделицу, как двадцать тысяч долларов на определенных условиях, а он предложил мне зайти попозже, словно мальчишке-рассыльному.
– Очень хорошо быть мальчишкой, – произнес незнакомец, – но еще лучше нести благую весть, и у меня есть послание, к которому он должен прислушаться. Это зов от нашего великого и славного Запада, где взращиваются настоящие американцы, пока вы сладко дремлете. Просто скажите ему, что Арт Олбойн из Оклахома-Сити пришел обратить его в истинную веру.
– Говорю вам, он никого не принимает, – резко произнес рыжеволосый секретарь. – Он распорядился, чтобы его не беспокоили в ближайшие полчаса.
– Вы, восточные жители, только и боитесь, что вас побеспокоят, – сказал жизнерадостный Олбойн. – Но на Западе подымается крепкий ветер, который прочистит вам голову. Ваш мистер Уинд все прикидывает, сколько денег пойдет на ту или иную замшелую старую религию, но говорю вам, что любой план, исключающий новое движение Великого Духа в Техасе и Оклахоме, оставит вас без религии будущего.
– Наслышан я об этих религиях будущего, – презрительно бросил миллионер. – Я прошелся по ним частым гребнем, и все они оказались сплошной чушью. Была одна женщина, называвшая себя Софией; пожалуй, ей следовало бы назваться Сапфирой[1]. Дешевое мошенничество – нитки, привязанные к столам и тамбуринам. Были проповедники Невидимой Жизни; эти говорили, что могут исчезать по своему желанию, и впрямь исчезли, прихватив с собой сотню тысяч долларов из моего кармана. Я знавал Юпитера Иисуса в Денвере, встречался с ним несколько недель подряд, и он оказался обычным проходимцем. Точно так же и Патагонский Пророк: могу поспорить, что он уже сбежал в Патагонию. Нет, для меня с этим покончено, и теперь я верю только тому, что вижу своими глазами. Кажется, это называют атеизмом.
– Вы неправильно меня поняли, – живо возразил человек из Оклахомы. – Полагаю, я такой же атеист, как и вы. В нашем движении нет никаких суеверий и сверхъестественных фокусов, только чистая наука. Единственная правильная наука – это наука о здоровье, а дыхание – это главное для здоровья. Наполните легкие свежим воздухом прерий, и вы сможете сдуть в море все ваши старые восточные города. Вы сдуете ваших великих мужей, словно пух чертополоха. Вот чем мы занимаемся в нашем новом движении: мы не молимся, а дышим.