– Но у меня особый случай! Кроме того, я звонила предварительно вашему главному врачу, и он разрешил мне свидание! – спешно заявила Кира Карловна, пока охранник не скрылся. Она боялась, что он не успеет её выслушать.
– Подождите здесь минуту, я позвоню главному! – недовольно пробурчал охранник и скрылся в своей будке.
Кира Карловна принялась ждать. Она нетерпеливо барабанила пальцами по рулю и рассматривала ворота, покрашенные зелёной краской. Наконец охранник появился снова из своей будки и сделал приглашающий жест рукой – проезжайте! В ту же минуту ворота медленно поползли в сторону с тихим лязгом и в открывшемся просвете появилась дорога и по её бокам запущенный парк. Всюду валялась листва и голые дубы держали над дорогой свои ветви – стояла глубокая осень. Кира Карловна нажала на педаль газа, и машина легко понесла её по асфальтовой дороге. Через минуту она уже была у главного входа в клинику. Какое-то грустное чувство вновь овладело ей, когда она вышла из машины и осмотрелась. На ветвях сидела стая ворон и беспрерывно галдела. В глубине парка несколько человек в ватниках лениво собирали граблями палую листву и тут же жгли её в большой куче. Галдёж ворон и унылые больные, работавшие в парке вконец испортили ей настроение, но она попыталась овладеть собой перед встречей с сыном…
Кира Карловна решительно вошла в двери главного входа и прошла к дежурной медсестре. Она назвала своё имя и попросила привести к ней Лебедева Эрнста. Дежурная тоже принялась звонить главному врачу, который уже чувствовал себя издёрганным по поводу Лебедева. Он наорал на сестру в телефонную трубку, и та раскрасневшись принялась оправдываться тем, что сегодня неприёмный день. Наконец всё было выяснено и вскоре на лестнице, ведущей в отделения появился Эрнст. С момента визита своих друзей он похудел ещё больше и теперь представлял собой весьма жалкое зрелище – больничная пижама ещё больше болталась на нём и щёки впали, как у ракового больного в последней стадии.
– Боже! Эрнст! Что они с тобой тут делают? – воскликнула мать и протянула свои руки к нему навстречу.
– Что, действительно так сильно изменился? – тихо спросил Эрнст и подойдя обнял свою мать.
Через мгновение они присели, и Эрнст заметил, что по лицу матери текли слёзы.
– Что-то случилось? – спросил он и замолчал.
– Эрнст, папа умер, – тихо произнесла Кира Карловна и положила свою голову на плечо сына. Наконец-то она дала волю своим чувствам и слёзы хлынули из неё градом. – За что? За что мне всё это? Ты в дурдоме, папа умер! В чём я провинилась перед всевышним? – всхлипывая говорила она и только тут заметила, что Эрнст протягивает ей носовой платок.