— Я знала, что ей нелегко.
— Ну, последний год она и правда держалась молодцом. На самом деле, у нее сейчас есть парень… только вот бедная женщина тяжело приняла известие о смерти Рэнди. Поэтому мы обеспокоены, как бы не случился очередной рецидив.
— Где сейчас Элек?
— Он наверху.
— Как он справляется со всем этим?
— На самом деле… он ведет себя очень странно сегодня.
— Что ты имеешь в виду?
Она посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивал наш разговор.
— Ладно… ну… мы покинули службу чуть раньше и вернулись сюда. Он…
— Он что?
Она наклонилась и прошептала:
— Он хотел заняться сексом.
Я чуть не выплюнула свой чай.
Во имя Господа, с какой стати она говорит мне об этом?
Я кашлянула.
— Это странно?
— Нет, я имею в виду… он всегда ненасытен, но на этот раз все было иначе.
Он всегда ненасытен…
Я изо всех сил старалась притвориться, будто все нормально и в течение этого разговора меня не стошнит. Хватит и того, что теперь я не смогу выкинуть мысли о парне из головы.
— Иначе?
— Когда мы вернулись сюда, он сразу же потащил меня наверх, срывая с меня одежду. Как будто хотел избавиться от чувств и забыть о сегодняшнем дне. И я понимаю его. Но в какой-то момент в глазах Элека я увидела, словно он уже не со мной. Затем, он просто остановился и ушел в ванную. Захлопнул дверь, и я услышала, как заработал душ.
— Он что-нибудь сказал?
— Нет. Ничего.
— Должно быть, это все связано с прошедшим днем, — ответила я.
И я не имею в виду то, как он обнимал меня за шею, Челси.
— Я не могу вот так оставить его, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду «оставить его»?
— Он не сказал тебе? Я не могу остаться на похороны.
— Почему?
— У меня рейс в девять утра. Завтра вечером моя сестра выходит замуж. Знаешь о поверье про пятничную свадьбу[11]? Отстойно конечно, что всем приходится бросать работу и другие заботы, но, может, хоть билеты будут дешевле. К тому же, я — подружка невесты. Все как будто сговорились.
Она уезжает.
— Когда возвращается Элек?
— Его самолет в субботу вечером.
— Оу.
Она скрестила ноги и откусила кусочек лепешки.
— Он всегда был таким скрытным? Я имею в виду в подростковом возрасте?
— За то недолгое время, что я его знала… да. Его книги — лучшее тому доказательство.
Она склонила голову.
— Его книги?
Она не знает?
— Ох… э-э… он тогда баловался писательством. Не стоило мне говорить тебе. Что было — то было.
— Ничего себе, я должна спросить его об этом. Не могу поверить, что не знала о его любви к писательству. И о чем были те книги?
Как он мог не сказать ей?
Я запаниковала.
— Да так, обычная проба пера. Не говори, что я рассказала тебе. — Я покачала головой, призывая ее закрыть тему. — Мне стоило держать язык за зубами.