Когда они вошли в квартиру, Миша посмотрел на свои руки, перемазанные грязью и еще чем-то похожим на кровь. Стало ясно, что все его пути идут сейчас через ванную.
— Давай, — Марина махнула ему рукой. — Давай в зал.
— Сейчас. — Миша засмущался. — Я только руки помою.
Пока мыл руки, рассматривал картинку, приклеенную к стене. Нарядная дама в костюме прошлого — позапрошлого веков изображала что-то вроде танца. Миша закрыл воду, вытер руки. Потом всмотрелся в нарядную даму. Черноволосая, похожая на цыганку. Сразу же вспомнились образы из Дюма-отца и из пушкинских пьес. Интересно, почему прошедшие века выглядят сегодня столь привлекательными и романтичными? Потому что они прошедшие? Потому что их не вернуть уже? Или это неосознанная тоска гибнущего человечества по тысячелетнему христианскому царству? Не будет ли так, что через сто-двести лет наше время покажется таким же удивительным и таким же патриархально-поэтичным, каким сегодня выглядит девятнадцатый век? Кто знает?..
От мыслей этих Мишу оторвал настороженный шепот за стенкой. Он прислушался.
— …Вот этот бокал, с трещинкой. Она должна взять его. Всыпешь аккуратно. Я отвлеку всех…
— …Хорошо.
Первый голос принадлежал Артуру — Миша сразу узнал его, второй, женский, он узнать не мог. Потом — топот шагов. Несколько человек (может быть, двое) прошли через прихожую. Мда-а… Опять какая-то история.
Миша быстро выбрался из ванной. В зале он увидел четырех человек, разряженную елку и бутылку шампанского. Кроме уже знакомых ему Марины и Артура, тут была маленькая невзрачная девушка неопределенного возраста и неопределенной национальности, а также молодой человек с длинными, аккуратно расчесанными волосами, серьгой в ухе и глазами московского интеллектуала.
Марина разлила шампанское. Артур достал пистолет.
— В Израиле, — сказал он, — мы в Новый Год всю ночь в воздух палили.
Марина нахмурилась.
— Здесь не Израиль. И ты уже стрелял.
Артур подошел к окну и вложил пистолет в форточку.
— Нет! — Вскрикнула она раздраженно. — Остохренели твои замашки солдафонские!
Артур улыбнулся снисходительно и спрятал оружие.
— Вам меня недолго терпеть.
Он посмотрел на Мишу.
— Через неделю обратно в Израиль.
Миша глядел с интересом.
— Я — боец «Бейтара». — С гордым видом доложил Артур. — Израильтянин, гражданин лучшей в мире страны — Израиля, офицер израильской армии.
— Давайте пить. — Марина взяла бокал.
Миша увидел, что маленькая невзрачная девушка стала, вдруг, белее смерти.
— Что случилось? — Испуганно спросила ее Марина.
Та покачала головой.
— Еще раз с наступившим! — Марина подняла бокал.