– Значит, он здесь, – сказал Улаф, у которого волосы на затылке зашевелились, когда он увидел корабль своего ярла, захваченный врагом.
Около корабля расхаживали мужчины со щитами и копьями, другие болтались на палубе, и это зрелище сжигало Сигурда изнутри, ведь он знал, что ничего не может с этим поделать. Однако они пришли за Руной, а не «Рейненом».
Они начали спускаться вниз, и Сигурд взглянул на черные тучи, надеясь, что пойдет дождь, потому что в такую погоду люди обычно теряют бдительность, начинают жаловаться на непогоду и думают только о том, чтобы не промокнуть. Но тучи упрямо продолжали нестись на запад, держа свой груз при себе, и Сигурд прикоснулся к маленькой резной фигурке под рубахой, призывая Одина, который славился тем, что мог менять свою внешность, обретая любую форму по собственному желанию.
– Такое впечатление, что сегодня здесь больше народа, чем я видел когда-либо раньше, – проговорил Локер, когда они прошли мимо лагеря с кострами, палатками и бегающими повсюду детьми и смешались с толпой, заполнившей все свободные пространства между прилавками со шкурами, изделиями из кожи, гребнями из рога, стеклянными бусами, тканой одеждой, посудой, рукоятями мечей, драгоценностями и едой.
Воздух звенел от голосов купцов, которые расхваливали свои товары, мужчин и женщин, весело приветствовавших друг друга, продавцов, заключавших сделки с мастерством кузнецов, кующих оружие. Лаяли собаки, ржали лошади, смеялись воины, в огромных количествах поглощая мед и эль. На жаровнях шипела рыба, над кастрюлями, висящими над огнем, поднимались соблазнительные ароматы. Сигурд почувствовал, как его рот наполняется слюной, и сообразил, что не ел несколько дней.
Они разделились, чтобы надежнее затеряться в толпе, хотя юноша видел, как Свейн пробирается между людьми, и его голова с огненно-рыжими волосами, точно маяк, выступает над остальными. Но Свейн ни разу не стоял в «стене щитов» и не был в Реннесёе, а потому вряд ли кто-нибудь обратил бы на него внимание, разве что из-за сходства с самим Богом грома. Однако Сигурд сражался рядом с отцом и бывал на невольничьем рынке прежде, да еще был сыном ярла, и его вполне могли узнать. Поэтому он шел, опустив голову, старался не встречаться ни с кем глазами и держаться подальше от вооруженных копьями забияк в толпе – ему совсем не хотелось стать причиной драки из-за какой-нибудь ерунды.
Он пробирался сквозь толпу, направляясь на север, в сторону гавани, которую они видели сверху, и чем ближе подходил к ней, тем лучше были вооружены и одеты встречавшиеся ему люди. Торговля рабами являлась серьезным делом, и те немногие, кто мог позволить себе в ней участвовать, предпочитали не тратить деньги на головорезов, которые прикрывали бы им спины.