Неожиданно в толпе появились воины, точно стая рыб, повсюду засверкали клинки, подобные блестящей чешуе, и еще два копья поразили Герта, который упал на колени, беспомощно глядя на свою дико кричащую сестру.
– Убери меч, Сигурд, – сказал Улаф. – Мы не сможем помочь Руне, если нас убьют.
Толпа начала расходиться, точно дым на ветру; впрочем, осталось достаточно зрителей, которые, увидев кровь, решили посмотреть, что будет дальше. Сигурд увидел, что Локер повернулся к Герту спиной и двинулся прочь вместе с толпой; Гендил, смеясь с каким-то мужчиной, тоже уходил с площади. Улаф с могучей неизбежностью прилива заставил Сигурда отвернуться от бойни.
– Мы уходим, парень, а это гораздо проще сделать без копья в твоем теле.
Сигурд убрал меч и зашагал вместе с толпой с рыночной площади, решившись лишь один раз быстро оглянуться через плечо. Воины выстроились в «стену щитов» вокруг помоста, и он не увидел ни Руну, ни окровавленных тел купца и Герта, который не выказал даже намека на страх, когда его убивали. А вот Рандвера он заметил – ярл, вытянув шею с серебряным торком, оглядывал толпу, похожую на разбегающихся вшей; он искал тех, кто, как он знал, должен был обязательно сюда прийти. Сигурд же, уходя, соткал в уме гобелен со стоящим на площади Рандвером, чтобы тот висел в его сознании, как напоминание о лице, которое он рано или поздно увидит мертвым. Если его, Сигурда, не ждет такая же судьба, какая выпала на долю его родных…
Купцы расходились, вспоминали, что произошло, шутили, что работорговцу заплатили железом вместо серебра, а еще что такое нередко случается, когда дело касается красивых девушек.
А Сигурд надеялся, что ни боги, ни его братья и отец не наблюдали за ним из Вальхаллы.
– И все-таки это хорошая смерть, – сказал Аслак, и эти слова прозвучали откуда-то из малинового распухшего лица.
– Ха! Ты считаешь такую смерть хорошей? – возмутился Улаф. – Боги, сколько же придется потратить сил, чтобы похоронить всех вас, молодых дураков…
– А мне стыдно, что я стоял и ничего не сделал, когда нашего брата протыкали копьями, – пробормотал Свейн в бороду.
Сигурд молчал, но ему и не требовалось ничего говорить, чтобы его друзья знали, что он думает. Он чувствовал, как от стыда пылает лицо, и не хотел привлекать к себе дополнительное внимание.
– Нас проверяли, – сказал Улаф, вгрызаясь в кусок копченого мяса кабана, который он купил на рынке, когда они возвращались к Солмунду и «Выдре», ждавшим их на другом конце острова. – Да, это было тяжелое испытание, но так бывает всегда. – Он смотрел на Свейна и Аслака, но Сигурд знал, что его слова предназначены для него. – Вы видели, сколько вонючих ублюдков выхватило оружие, когда Герт решил показать всем, какой он глупец. Я перестал считать после двадцати.