– Трусливое дерьмо, – добавил Локер, хотя Сигурд сомневался, что тот посмел бы назвать конунга Горма трусом в лицо или пронзить мечом годи, если уж на то пошло.
– И когда он намерен это сделать? – спросил Сигурд.
– Когда луна пойдет на убыль, и станет так темно, что только рыбы и крабы будут знать, что годи твоего отца прикован цепями к камню перед началом прилива, – ответил Улаф, прежде чем Гендил успел раскрыть рот.
– Или если луну будут закрывать тучи, – добавил Сигурд, взглянув на небо.
Улаф выругался, потому что в его словах была правда.
Поэтому они плыли на «Выдре» по проливу Кармсунд, воду которого пятнали капли дождя, а ночь была темной, как и полагается в это время года. Впрочем, не так чтобы очень темной. Более того, она подходила к концу, и воины понимали, что, если окажутся около Авальдснеса, когда появится солнце, все они умрут.
Бойцы покрылись потом с головы до ног и задыхались; руки Сигурда налились такой тяжестью, что он едва терпел боль, – но не жаловался и не собирался делать это, даже если б они проломили своей тяжестью корпус «Выдры» и утащили их всех на дно. Слишком большое расстояние для кораблика без парусов, ворчал Гендил, но Солмунд напомнил им, что еще совсем недавно все корабли плавали исключительно благодаря силе рук.
– Дайте мне паруса, и я доставлю нас на место при помощи одних ветров из моей задницы, – заявил Свейн и убрал одну руку с весла, чтобы помахать кнорру, плывущему на юг.
Двое из команды кнорра помахали в ответ – хороший знак; это означало, что «Выдра» и ее команда производили впечатление мирных моряков без дурных намерений. К тому же, крошечная «Выдра» не привлекала корабли побольше, которые могли бы ее атаковать, чтобы ограбить. Не вызывало сомнений, что на ней нет ни серебра, ни мехов, ни кости, только люди. Впрочем, они взяли с собой оружие, хотя и старались не держать его на виду. Улаф даже прихватил бринью, потому что считал их план совершенно невыполнимым, и сказал, что, если дело дойдет до драки – а оно обязательно дойдет, – он будет сражаться в своей кольчуге и постарается прикончить как можно больше врагов.
Там, где получалось, они старались держаться на расстоянии броска камня от берега – так их хотя бы некоторое время скрывали шхеры и скалы. Впрочем, довольно часто они оказывались посреди канала, и тогда сердце начинало отчаянно колотиться в груди Сигурда, а руки становились влажными от пота. Они почти не разговаривали; все знали, что голоса далеко разносятся на воде. Только Свейн казался спокойным; улыбка пряталась в его бороде, точно котенок в соломе, как будто их ждало замечательное приключение. Что же до остальных, их глаза сверкали в темноте, и Сигурд не сомневался, что он услышал бы, как бьются сердца, если б не ритмичный плеск воды под веслами. Солмунд управлял рулем, а Локер, заявивший, будто у него такое острое зрение, что он однажды видел, как Ран, мать волн, забрасывала свои сети в темные глубины моря, занял место на носу «Выдры», выглядывая подводные камни, на которые они могли налететь.