Сигурд взял с собой меч, топор и щит и надежно спрятал их под скамьей. Свейн последовал его примеру. В кожаном нестбаггине у ног Сигурда лежали вещи, которые могли ему понадобится и которые они сумели собрать за такое короткое время. На скамье у него за спиной лежал ствол молодой сосны длиной в пять футов – возможно, самое важное из всего, что они прихватили с собой, хотя Улаф продолжал сомневаться в успехе их плана. И его сомнения становились все сильнее, когда они миновали Вик к югу от Копервика и оказались в медвежьем логове.
Время от времени из темной воды выпрыгивали рыбы, и от каждого всплеска мужчины напрягались еще сильнее, поворачивали головы, хотя знали, что вряд ли какой-нибудь капитан рискнет выйти в море ночью, если только он окончательно не выжил из ума.
– Бифлинди и прыщам на его заднице даже в голову не придет, что последний оставшийся в живых сын Харальда рискнет объявиться в Кармсунде, не говоря уже о том, чтобы оказаться в пределах досягаемости его ищеек, – сказал Улаф. – Но это не будет иметь значения, если мы доберемся до шхер, где он собирает пошлину. Они решат, что мы идиоты, которые пытаются проскользнуть сквозь сеть, не заплатив налог, и все равно нас прикончат. Мертвый – это мертвый, так любил говорить мой отец.
Поэтому Солмунд начал высматривать шхеры, находившиеся посередине водного участка и являвшиеся входом в канал, который все называли северной дорогой, потому что они не собирались идти дальше скалистых островов. Сборщики пошлины обладали нюхом, как у гончих, как сказал Гендил, и лазутчики не хотели рисковать и заходить слишком далеко. Именно Локер, тоже смотревший вперед, первым увидел шхеры, и все испытали огромное облегчение после целого дня на веслах. А Улаф со стоном проворчал, что его спина померла где-то около Бликсхавна.
Когда они подплыли к скалам и Солмунд провел «Выдру» в закрытую со всех сторон бухту, темную, словно внутренности кошелька из тюленьей кожи, они вытащили из воды весла и принялись расправлять уставшие плечи и сгибать руки, чтобы прогнать боль, а Локер привязал лодку к острому камню, торчавшему из воды. Где-то неподалеку из гнезда с возмущенными криками вылетела птица, в темноте возникла короткая белая вспышка, потом какое-то животное плюхнулось со скалы в воду.
На некотором расстоянии от берега около замка правителя, стоявшего на холме, был разведен костер, так, чтобы не особо бросаться в глаза. Он озарял темное небо сполохами цвета потемневшей бронзы, и западный ветер, пытавшийся вытолкнуть «Выдру» в канал, донес до Сигурда запах дыма. Ветерок был теплым и сладким, словно дыхание Фрейи, и юноша подумал, что, возможно, богиня спустилась из Асгарда, чтобы присмотреть за ними, когда они попытаются обмануть конунга.