Воины были странно одеты.
– Что за люди такие? – выспрашивал Гунтер вассалов, пока послов размещали в гостевых покоях. – Кто скажет хотя бы, откуда они?
– Можно сказать лишь одно: страна, которая их прислала, далека и могуча, – отвечали вассалы.
Как всегда, послали за Хагеном.
Хаген не стал подъезжать ко дворцу с парадного входа. Вошел незаметно, как раз в тот момент, когда переодевшиеся с дороги в богатые одежды послы толпою ехали ко дворцу.
– Никогда бы не поверил! – воскликнул Хаген, выглянув в окно. – Сам Рюдегер Бехларенский из страны гуннов! Скоро узнаем, что за дело, с которым послал его король Этцель. Скажу лишь одно – пустячным оно быть не может. И еще скажу: принять его надо с превеликим почтением, как старого и доброго нашего друга.
* * *
Маркграфа и его спутников принимали с почетом и уважением.
А когда сказал он, с чем приехал, это разволновало всех.
Короли обещали подумать три дня, а пока просили гостей отдыхать и развлекаться. Хаген старался как мог сделать эти дни для Рюдегера приятными. Когда-то они были знакомы, их даже называли друзьями.
Гунтер собрал всю родню для совета.
– Для нас будет большой удачей породниться с самим Этцелем! – объявил он. – Так думаю я, но что скажете вы?
– О лучшей судьбе для Кримхильды нельзя и мечтать, – подтвердил Гернот.
Все остальные тоже были согласны.
Спорил один лишь Хаген:
– Где ваш разум! Кримхильда, став женою могущественного государя, не будет с нами в союзе. Этот брак нам нельзя допустить. Одумайтесь!
– Хаген! Или вам все еще мало того зла, что вы причинили Кримхильде! – не выдержал Гизельхер. – Вы один виноваты в ее горе. Это вы – ее враг, а не мы, не Бургундия.
– Кримхильда зла на нас не держит, – решил успокоить спорящих Гернот. – Она давно простила меня. И мы все слышали: на земле нет владыки могущественнее Этцеля, породниться с таким королем – для нас великая честь.
– Разума вы лишились! – продолжал негодовать Хаген. – Кримхильда, взошедшая на гуннский престол, – вот беда, какую не придумал бы и сам дьявол.
Но короли не прислушались к его совету, – пожалуй, впервые. Они решили, что убедят Кримхильду согласиться на брак.
* * *
Кримхильду уговаривали долго.
Приходил к ней любимый брат Гизельхер, бодрый толстяк Гере, пришла престарелая мать.
– Ты молода, красива, а Зигфрида все равно не вернешь. Одна мечта у меня: чтобы ты снова стала счастливою, – убеждала ее мать. – Прими же посла!
– Стать женою другого? Забыть о могиле мужа? Вы предлагаете мне невозможное.
Наконец Кримхильда согласилась хотя бы выслушать приезжего маркграфа.