* * *
Гостей привели в большой зал. Там переговаривались они, в ожидании, пока их не примет сам Этцель.
– Фолькер, друг мой, не слишком ли тесно здесь? – спросил Хаген богатыря-шпильмана. – Не выйти ли нам во двор?
Оба они по широкой деревянной лестнице снова спустились вниз, прошли вдоль дворца и уселись на скамью, прямо под окнами Кримхильды, о том не догадываясь.
Королева выглянула в окно и вновь помрачнела.
– Взгляните, – обратилась она к своей охране. – Тот человек, которому я мечтала давно отомстить, от которого все страдания в моей жизни, расселся у меня под окном, словно хозяин дворца, – проговорила она и вновь посмотрела на вассалов. – Если найдется храбрец, если он отомстит за меня, я, королева гуннов, дам ему все: и почет, и богатство.
– Наша госпожа! Одно ваше слово – и мы лишим жизни этого Хагена, а заодно и его дружка, того, кто сидит с ним рядом. Ведите нас, мы готовы! – воскликнули воины.
Нестройной толпой, лязгая щитами, с мечами на изготовку, они повалили вслед за Кримхильдой по внешней деревянной лестнице со второго этажа во двор.
– Взгляни-ка, Хаген, уж не за твоей ли жизнью торопится это войско! – И Фолькер рассмеялся, указав на лестницу.
– Ты прав, друг мой Фолькер, они идут, чтобы убить меня. Скажи, могу ли я тебя просить помочь мне?
– О чем речь, Хаген! Или мы не дрались прежде спина к спине? Да если Этцель пошлет все свои отряды, я буду с тобой, пока не рухну. И все же давай поднимемся перед королевой, а заодно и приготовимся к бою.
– Нет, Фолькер, я буду сидеть. И почтения никакого Кримхильде я оказывать не собираюсь. Если мы вскочим, ее бойцы решат, что мы боимся ссоры, и это придаст им уверенности.
Он высокомерно глянул на приближавшихся воинов Кримхильды, вытянул длинные свои ноги и положил на них меч – тот самый, огромный, с рукоятью, отделанной золотом, и с яблоком из зеленой яшмы, имя которому было Бальмунг.
Кто лучше Кримхильды здесь, в стране гуннов, знал еще этот меч!
Приблизилась королева к двум чужеземным воинам, а они, проявив неучтивость, не поднялись перед нею, не поклонились.
Одного этого было достаточно, чтобы свита изрубила их на куски.
– Постойте, – сказала Кримхильда своим людям, – сначала я сама поговорю с ними.
И она, встав перед нагло развалившимися на скамье мужами, спросила одного из них:
– Известно ли вам, Хаген, за что я вас ненавижу? Вы – коварный убийца Зигфрида. Вы причинили мне столько горя, сколько не принес ни один человек на земле. Я думала, быть может, вы переменитесь, придете ко мне с раскаянием.
– Королева, я сделал только то, что положено. Вспомните, как рыдала Брюнхильда. И вы надеялись, что за это никто не поплатится? – Хаген взглянул на Кримхильду, а потом рассмеялся страшным своим смехом. – Вашего Зигфрида я заколол, как цыпленка. А если кто хочет мне отомстить, пусть подойдет поближе.