Никем не замеченный, в плаще-невидимке, Зигфрид прошел по дворцу. В одной руке у него был зажат перстень Брюнхильды, в другой – магический пояс, который теперь потерял свою силу.
Знал бы он свое будущее, незаметно выбросил бы и то, и другое. Но вещицы показались ему красивыми, и Зигфрид оставил их при себе. Не догадываясь, что этим сделал еще один шаг к своей смерти.
– Любимый, куда же ты исчез, я так волновалась! – Кримхильда встала ему навстречу, едва он вошел. – Ты не бросай меня больше. Где ты был?
– Другу была нужна моя помощь. Без меня он бы встретил позор или погиб.
– Ты его выручил?
– Помог. И сразу к тебе.
– Вижу кровь у тебя на виске. Значит, бой был нелегким? – спросила Кримхильда, пугаясь и одновременно гордясь своим мужем.
– Бой был непростой, но теперь он закончен. Я сразу ушел, чтобы друг насладился победой.
* * *
В эту ночь богатырша Брюнхильда превратилась в обыкновенную женщину. Она осталась красавицей и была королевой. Но нечеловеческая ее сила исчезла навсегда. Зато, потеряв свою силу, она обрела радость семейной любви.
В эту ночь, заснув в объятиях мужа, она поняла, что дороже Гунтера для нее на свете нет человека.
Утром король спустился к гостям веселый, счастливый. Пир продолжался.
Потом был устроен турнир. И до вечера в потешных боях молодые воины мерились силой и славой. Перед собранием лучших людей королевства король опоясал рыцарским мечом тех юношей, что были этого достойны. И каждому молодые король с королевой подарили по коню и рыцарские доспехи. Зигфрид с Кримхильдой тоже дарили им седла, мечи, одежду.
В эти дни каждый гость был одарен по нескольку раз. Иной уже думал с сомнением, сумеет ли он довезти до дома все, что ему пожаловали в королевском дворце.
Десять дней длился пир. Но даже и пир утомляет, если он бесконечен. Гости со своими дружинами стали покидать хлебосольных хозяев.
– Не пора ли и нам в Нидерланды? Даже я приустал от застолья. – Зигфрид смотрел на Кримхильду и думал о том, как он будет счастлив представить ее своим престарелым родителям.
– Я готова, только сама не решалась об этом спросить. Хорошо бы сказать моим братьям – мне положен удел: замки, земли, часть от казны.
– Зачем? – отмахнулся Зигфрид. – Этого всего у нас в изобилии. А братьям об отъезде сегодня скажу.
На следующий день Гунтер, Гернот и юный Гизельхер предстали перед ними.
– Мы за сестру должны дать удел, – заговорил Гизельхер. – Помогите ей, Зигфрид, выбрать замки, земли и вассалов и знайте, что в Бургундии вас считают родным человеком и мы будем всегда счастливы вас видеть.