– Что случилось?
– Хочешь услышать – приезжай, расскажу, если конечно не умру от головной боли за то время, пока ты будешь ехать.
– Я уже лечу. Выпей таблетку и никуда не уходи.
– Да куда я пойду? Идти мне больше некуда, – но подруга уже бросила трубку и, получилось, что сказала я это сама себе.
Через двадцать минут Зоя уже хозяйничала на моей кухне.
– Светка, ты, и правда, неважно выглядишь. Что случилось, рассказывай, – попутно она достала из пакета теплый бульон, налитый в стеклянную банку, и искала глазами чистую посуду, куда бы можно было его перелить.
– Все Зоя, жизнь моя подходит к концу. Недолго мне теперь осталось. Все, что у меня было, превратилось в пепел, который ветер разнес по степям и лугам. Я хочу, чтобы ты меня запомнила не такой, как сейчас – уставшей и с синяками под глазами. Запомни меня лучше молодой, с моей фирменной летящей походкой, чертиками в глазах и неуемной жизненной энергией.
– Господи, да что случилось-то? Ты можешь нормально объяснить? Ты что, серьезно больна? – Зоя таращилась на меня во все глаза и переминала банку в руках.
– Да ты сядь, не суетись, – я придвинула к ней стул, на который она тяжело опустилась. – С чего бы начать рассказ? Может с того, что Миша накупил мне ворох париков и предложил каждую ночь примерять на себя разные роли – сегодня я стриптизерша, завтра подзаборная шлюха, которую он снял на трассе, а послезавтра – девочка– недотрога. И так до бесконечности. А после моего решительного отказа он снял какую-то длинноногую девицу и заявился с ней ко мне в клуб. Но и этого ему показалось мало, и чтобы окончательно меня унизить и втоптать мое достоинство в грязь, он заказал приватный танец в моем исполнении для их пары, представляешь? Я танцевала, а они целовались и зажимали друг друга, совершенно не стесняясь меня.
– Светка, да ты что? И ты согласилась танцевать для этого козла? Да я бы ему всю морду расцарапала, а девке той руки поотрывала, чтобы знала, как хватать чужого мужика за яйца.
– А я танцевала, представляешь? Закрыла глаза и отдалась танцу целиком. Я наплевала на них и танцевала, как в последний раз. Я знаю, что она никогда не станцует для него лучше, чем я, так пусть этот танец станет для него моим прощальным подарком. В общем, я так увлеклась, что открыв глаза, обнаружила, что танцую в одиночестве. Они ушли, а на столике возвышалась стопочка зеленых купюр. Ровно две тысячи долларов, представляешь? Такую сумму я еще никогда не получала за один, единственный, танец. Видимо, им понравилось.
– Я тебя сразу предупреждала, что он извращенец, а ты меня слушать не хотела. Все эти переодевания, парики и прочие атрибуты его сумасшедшей жизни. Оно тебе надо? Он ушел – и, слава богу. Пусть сам в свои дурацкие игры играет, а ты не вешай нос, подруга.