– А что в моих глазах, веселье?
– Да нет, но и грусти никакой тоже нет. Глаза как глаза, в общем.
– Спасибо за комплимент, я его запомню. Глаза как глаза, – повторила я.
– Послушай, расскажи мне о себе.
– А что тебя интересует?
– Не знаю, просто расскажи то, что посчитаешь нужным.
– Хорошо, но сначала ты.
– Ну, со мной все просто. Жил в области, пока была работа на заводе, потом завод закрыли, работы не стало, и я приехал в столицу в надежде на лучшую жизнь. Здесь устроился на работу в такси. Вот собственно и все.
– А я недавно в такси свою сумочку оставила, а номер машины не запомнила. Так обидно! В ней все мои деньги были. Хорошо, хоть телефон с ключами в кармане куртки держала.
– А какая у тебя была сумка?
– Ну как какая? Красивая, мне нравилась. Недавно купила, еще и толком поносить не успела.
– Нет, я имею в виду, какого цвета она была?
– Голубая, с золотистыми помпончиками по бокам, а что?
Не говоря ни слова, Никита встал и ушел в другую комнату.
– Твоя? – он вытащил из-за спины сумку и протянул ее мне. – Бери, чего застыла, как статуя!
– Но как…откуда она у тебя? Так в тот вечер за рулем был ты???
– Судя по всему, я.
– Тогда почему ты мне ее сразу не отдал?
– А откуда я мог знать, что она твоя? В тот вечер я подвозил девушку в яркой боевой раскраске. А без косметики у тебя совсем другое лицо.
– И какое лицо тебе нравиться больше? Как тогда, в машине или сейчас?
– Сейчас, – Никита смутился и опустил глаза.
Расстегнув сумочку, я заглянула в кошелек. Все деньги были на месте и лежали так, как я их сложила, в порядке убывания.
– Никита, спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна, что именно ты в тот вечер меня подвозил. Я уже и не надеялась вновь увидеть свою сумку, а ты и деньги не тронул. Знаешь, – я выудила из кошелька несколько купюр, – возьми в знак благодарность, окажи мне милость.
Никита отшатнулся от меня, словно от прокаженной.
– Зачем? Я и сам в состоянии заработать, а чужого мне не надо. А если хочешь меня отблагодарить, то есть способ и получше.
– Только без пошлостей!
– Какие пошлости, Света, я всего лишь хочу, чтобы ты рассказала мне о себе, о своей жизни. Ведь должен я знать, на ком женюсь!
– Только и всего?
– Только и всего, – повторил он за мной.
– А с чего начать?
– Да с чего хочешь! Можешь с детства.
– В детстве, – начала я, как и попросил Никита, – мне было неведомо, что такое сладости и игрушки. Мать сутками пропадала на своей работе, но зарабатывала копейки. Полуизношенное тряпье, которое доставалась мне после того, как его относили все сельские девчонки примерно моего возраста по непонятно кем установленной очередности, в которой я была последней. В доме практически никогда не было электричества, так как у матери элементарно не хватало денег на эту, как выяснилось, роскошь, и мы впоследствии привыкли обходиться без него. Дети дразнили меня свинопаской за вечно замурзанное лицо, растрепанные волосы и ветхие, после многократных стирок, платьица. Я старалась не давать себя в обиду и, найдя как-то на заднем дворе длинную палку, гонялась с ней за обидчиками, а после бережно несла на место и прятала до следующего раза.