За секунды река вспухла и, размывая берега, отрезала нас от группы, уведенной жилистым Вишневским далеко вперед. Пришлось обратиться за помощью к местным. Недолго думая, несколько мужиков «связали» два берега тонким сосновым стволом. "Ну, давай, русский!" Идти с рюкзаком над ревущим потоком не решился никто из нас. Тогда, посмеиваясь, двое таджиков за десять минут перетаскали все рюкзаки, ловко обхватывая босыми ступнями импровизированный мост. Перебрались на другой берег и мы – налегке. И снова вдох-выдох, левой-правой к отметке 2600 метров над уровнем моря...
Когда я увидел впереди мелькающие фонарики и понял, что где-то там, в трехстах метрах, конец пешего перехода, ноги уже отказывались служить. Внезапно упавшая на горы ночь заледенила тело под промокшей майкой. Пришлось бросить рюкзак и на четвереньках доползти до куска полиэтилена на краю громадного каньона, под которым отогревались экспедиционеры. В сполохах молний видно было, как по дну каменного разлома впервые за 60 лет течет река... Только потом мы поняли, как нам повезло. Если бы не пришлось много часов идти сюда пешком, если бы Урал со своим "ЗиЛом" забросил нас прямо на горы, на дне каньона давно стояли бы палатки со спящими людьми. Сель в Чиндане – лишь отголосок бушующего под нами – унес жизни пятерых детей. От нашего лагеря не осталось бы и воспоминаний.
Для охраны вещей поставили палатку, в которой остался я и еще трое человек (наша четверка так и не распалась до конца экспедиции: вместе рубили дрова, вместе готовили еду). Остальные глубокой ночью двинулись обратно в Алачапан, чтобы на следующий день доставить в лагерь остальную поклажу.
...Выйдя из палатки утром, я едва удержался на деревянных ногах – вокруг простирались сразу три горизонта, наклоненных под разными углами. Мозжечок отказывался воспринимать действительность, и первую половину дня наша четверка провела сидя на камнях. Потом понемногу стали перетаскивать рюкзаки к стоянке, где уже 15 лет ставили палатки исследователи пещеры Бой Булок. После прошедшего селя стоянка была разрушена полностью. Вход в пещеру завален камнями. Смыло даже 10-тонную каменную плиту – экспедиционный "стол" с бывшими на нем солнечными часами. Пока мы грустно оглядывали картину разрушения, за невысоким перевалом раздались гортанные «хрррь» погонщиков ишаков. Скоро на склоне закачались в такт шагам рюкзаки.
...Первые несколько дней лагерной жизни были посвящены установке стола и палаток. Новый "стол" – плоский каменюга тонн на 12 – просто уронили на дно каньона. Потом набросали правильной формы камней – "стулья". Памятуя неоспоримое убеждение, что в Средней Азии дождей не бывает, часть палаток поставили на старые места. Между тем, дожди не прекращались. Шли они точно по расписанию – после обеда. Ясным утром вставало солнце и нагревало влажные склоны. Немедленно под нами начинали клубиться облака. Поднимаясь, они собирались вместе, и к обеду над хребтами уже закручивалась спираль грозового фронта. Начинался дождь, перераставший в град, а ночь снова была тихой и спокойной. В один из дождливых дней двое гонцов, посланные проверить, не намечается ли с вершины Чуль-Баира сток воды в наш каньон, сообщили, что сток намечается. И еще какой...