– Спасибо, – выдавила Гвен.
– Почему же ты не спросила меня, можно ли тебе этим заниматься?
– Не считала, что это нужно.
– Нет? Думала, построишь бордель напротив моего заведения, а мне будет все равно, а?
– Думала, тебе, может быть, понравится. – Она врала; он понял это по ее слабому и полному надежды тону. Таким же тоном он как-то говорил у Брэкстона, прежде чем отец выбил ему передний зуб керамической кружкой. – Приличное место привлечет больше посетителей, а мы уж позаботимся, чтобы у них разыгралась жажда. Твоя клиентура удвоится.
Гру надоело смотреть на нее снизу вверх. Его бесила необходимость смотреть так, но, кроме того, Уолтер поместил слепящее солнце прямо за головой девчонки, отчего Гру приходилось щуриться. У него болели глаза, привыкшие к темным комнатам с грязными окнами.
– У тебя большие планы, как я посмотрю. Но ты все еще шлюха – моя шлюха, – и это моя улица. Без моего разрешения здесь ничего не происходит. А я не давал тебе разрешения. Вы с девочками неплохо погуляли, посмотрели мир, подышали воздухом. Честно говоря, я думаю, вы правильно сделали, что ушли. Это неприятное дело с Эйвон… что ж, вам надо было после него проветриться… Перерыв всем пошел на пользу, и пора кончать с этими глупостями. Я терпеливый человек, но вы, девочки, стоите мне денег. Вы тратите большие деньги на глупости, а я этого не потерплю. Я хочу, чтобы ты отослала плотников обратно к ним в квартал и привела девочек в «Голову». Сегодня я устал, так что если поторопитесь, я, скорее всего, обо всем забуду – может, даже позволю вам оставить то, что вы заработали, кувыркаясь на новой кровати. А если заставите меня ждать, я познакомлю вас с новым ремнем, который недавно купил.
– Мы никогда не вернемся, Гру, – она сказала это громче, с новой интонацией. Гру никогда такого не слышал в ее голосе.
– Не испытывай мое терпение, Гвен! Ты мне нравишься, это правда, но я не могу допустить, чтобы одна из моих девок невесть что о себе воображала. Ты будешь делать то, что тебе велят, а не то даже Этта тебя пожалеет. Давай, слезай с этой чертовой телеги.
Гвен упрямо стояла на своем, и это разозлило его. Он пытался вести себя прилично – простил ее за глупость, за то, что сбежала. Девчонка должна быть ему благодарна, но она посмела дерзить и возражать прямо посреди улицы – на глазах у этих чертовых плотников. Гру дал ей шанс. Хватит с него унижения. Доброта никогда ни к чему хорошему не приводила; она лишь помогала рыть более глубокую яму, из которой сложнее было выбраться. Нового ремня Гру не покупал, но когда девки вернутся, он, скорее всего, ему понадобится.