Совершенно иначе обстоит дело с субъективными явлениями половой жизни более молодых детей. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы школа брала на себя обязанность предупреждать 12-летних девочек или 14-летних мальчиков об опасностях онанизма. Эта область полового просвещения детей должна быть приспособлена к индивидуальным особенностям каждого ребёнка, и школа поэтому абсолютно для этой роли не годится. Мы не должны принимать во внимание те случаи, когда тому или иному учителю удается создать между собою и своими воспитанниками исключительную атмосферу личного доверия, тогда ему удается, как родному отцу, или, если речь идет об учительнице, как родной матери, использовать свое личное влияние. Такие случаи бывают, но они так редки, – часто даже не по вине учителя, – что ни в коем случае нельзя рассматривать их как общее правило и на этом основании передать в руки школы дело полового просвещения. Необходимые разъяснения по поводу первых появившихся симптомов пробуждающейся половой жизни, будь то первые чувства и ощущения, или периферические явления, требуют такой индивидуализации, что ни учитель, ни учительница, имеющие в своем распоряжении от 30 до 50, или даже больше учеников, не могут справиться с такой задачей. Её может взять на себя исключительно такое лицо, которое вполне приобрело доверие ребёнка и серьезно изучило его индивидуальные особенности. Исключительно такому лицу удаётся воспользоваться каждым предложенным ребёнком вопросом, каждым другим подходящим случаем, чтобы осветить ту или иную область половых явлений. Преднамеренное же провоцирование поводов для бесед по этим вопросам, как это не может не быть в школе, чрезвычайно вредно, и даже тогда, когда этим поводом является обязательное изучение гигиены под руководством учителя или врача. Даже горячие сторонники преподавания гигиены в школах не решаются без оговорок утвердительно ответить на вопрос, вполне ли приспособлена школа для полового просвещения. Общегерманский съезд врачей 1908-го года принял поэтому по предложению Scheyer'a резолюцию, гласящую, что «обсуждение вопроса о содействии школы половому просвещению съезд считает преждевременным».
Интересно познакомиться с тем, что говорят по вопросу о половом просвещении некоторые старые писатели. В своей популярной книге «для юношества и его друзей и учителей». Basedow приводит примерный разговор, который мать могла бы иметь со своим ребёнком для объяснения различия человеческих полов. Ребенок рассматривает в гардеробной платье и по этому поводу замечает своей матери, что платье, вероятно, служит для того, чтобы защитить тело от холода и жары и чтобы прикрывать неприличную наготу человека. Мать соглашается, что действительно было бы весьма противно показывать свою наготу без особой надобности. Но когда дитя заявляет дальше, что платье служит также тому, чтобы можно было отличить женский пол от мужского, а младший братец заявляет при этом: «если бы я одевался всегда как моя сестра, тогда я был бы девочкой», тогда мать считает нужным запротестовать: «нет, нет, дитя мое, девочка получает со временем совсем другой облик, чем мальчик. У мужчины растет борода, у женщины нет. Мужчина не в состоянии ни рожать детей, ни вскармливать их грудью, они могут только содействовать рождению и становиться отцами. Поэтому все члены мужчины и женщины с самого начала совершенно различны, и не только члены, но и все их склонности и т. п.». Может быть и не следует подражать всему, о чем говорит Basedow и другие педагоги прежних времен, но во всяком случае у них есть чему поучиться.