— Все в сборе? — спросил Дмитрий.
Худой программист оглядел комнату поверх очков. Среди основателей не было лидера. Трейси обладала особым статусом организатора группы, ведь именно она нашла «Инструкцию». Анатолий координировал аренду и планировку убежища. Но Дмитрий был самым умным, энтузиастом-самоучкой; именно он обезвредил машинки в их крови. Похоже, ему больше всех нравилось руководить. Никто его не одергивал.
— Что случилось? — спросила Патриция, затягивая пояс халата и обхватывая себя руками: в комнате было холодно.
— Программа, — сказал Дмитрий. — Она… изменилась.
Кто-то застонал. Трейси протерла глаза. Все приготовились к обычной технической болтовне программиста, которую трудно было переносить даже среди бела дня.
— Пятьсот лет, — сказал он. Поправил очки на носу и вновь оглядел собравшихся. — Не шесть месяцев. Пятьсот лет.
— До чего? — спросила Сандра.
— До того момента, когда мы сможем выйти наружу, — ответил Дмитрий и показал на дверь. — Когда мы сможем выйти отсюда.
— Но ты говорил…
— Я помню, что говорил. И все это есть в книге. Там написано — шесть месяцев. Но вчера запустилась программа. Это динамический код, он сам себя ассемблирует, и теперь таймер установлен на пятьсот лет.
В комнате стояла тишина. Единственным звуком было шуршание кондиционированного воздуха в потолочной решетке.
— Как ты узнал про эту новую программу? — спросил Игорь. — Здесь жучки? — Он кивнул на серебристую капсулу, опутанную проводами и трубками.
— Конечно, нет. Мы установили антенны, и через них я могу подключиться к ячеистой сети, посредством которой взаимодействуют машины. Вы вообще меня слушаете? Программа будет работать пятьсот лет. Эта книга, — он показал на том, лежавший на большом круглом столе, — это не руководство ко всей программе. Она лишь для небольшой ее части, для одной стадии. Думаю, криокапсулы нужны для того, чтобы…
— Как нам ее изменить? — спросил Анатолий. — Ты можешь пролезть в сеть. Как нам выключить ее? Чтобы мы могли выйти прямо сейчас? Или переставить таймер обратно на шесть месяцев?
Дмитрий выдохнул и покачал головой. Так он делал, когда кто-то из основателей задавал вопросы, выдававшие фундаментальные пробелы в понимании того, что сам Дмитрий считал базовыми концепциями.
— Невозможно. Иначе я бы уже этим занялся. Я могу программировать тестовые машины в моей лаборатории, но захватить целую сеть? — Он снова покачал головой.
— Что это значит для нас? — спросила Трейси.
— Это значит, что еды нам хватит на год, — ответил Дмитрий. — Восемнадцать месяцев, в крайнем случае — два года, если будем нормировать. А потом мы все медленно умрем здесь, внутри. Или…