— Выключите! — вскрикнул репортер, махая кому-то за кадром. — Выключите…
И кто-то выключил. Где-то во всех этих венах щелкнул переключатель, и все говорящие головы на всех экранах повисли или склонились набок. Из носа махавшего репортера хлынула кровь. Его рот приоткрылся, глаза остекленели.
Основатели в командном центре затаили дыхание и молча смотрели, прижав руки ко рту. Сомневавшиеся поверили. Все замерло. На экранах двигались лишь тонкие красные струйки, стекавшие из носов и ушей. Не осталось ни одного живого человека, чтобы повернуть камеры, сменить картинку, которую могли видеть лишь десять основателей у оплетенных проводами мониторов.
— Вырубите их, — наконец попросил кто-то. Все вздрогнули.
Трейси смотрела, как Дмитрий возится с панелью управления. Он случайно переключил канал, попав на повторные показы. Шел сериал: семья за обеденным столом, неудачная шутка, «консервированный» смех из динамика, иллюзия того, что где-то там, как и всегда, продолжается жизнь. Но теперь консервированным был не только смех. Консервированными стали они все. Все человечество. То немногое, что от него осталось.
* * *
— Эй. Проснись.
Сны. Всего лишь сны. Черный призрак, рвущий когтями ее мать, злая ведьма, хоронящая отца и сестру. Обливаясь потом, Трейси села на постели. Почувствовала, как на плечо легла рука.
— У нас проблема, — сказал кто-то.
Массивный силуэт на фоне тусклого света, льющегося из коридора.
— Анатолий?
— Идем, — позвал он и, тяжело ступая, вышел из крохотной комнатки под горой.
Трейси перебралась на другую сторону широкой койки, реквизированной для двоих, и натянула несвежие штаны и рубашку.
Туман кошмарных снов мешался с еще более кошмарными воспоминаниями о первом дне в комплексе, кружась в ее сонном мозгу. Но страх в голосе Анатолия прорвался сквозь липкий морок. Обычно невозмутимый, русский казался потрясенным. Неужели всех планов, как пережить конец света, хватило лишь на день? И началось восстание? Вчерашний вводный инструктаж прошел не слишком удачно. Начались стычки. Толпа собралась возле массивных входных дверей, рассчитанных на то, чтобы не только не впускать опасности, но и не выпускать людей.
А может, произошла утечка. И внешний воздух проник в бункер. Трейси босиком торопливо зашагала по коридору, пытаясь определить, нет ли жжения в легких, трогая верхнюю губу на предмет кровотечения. Последней мыслью, прежде чем она догнала Анатолия и они вместе вошли в командный центр, было видение одинокого мужчины, защищенного от внезапной смерти, но все равно медленно умирающего, который слабо колотил по дверям и умолял, чтобы его впустили…