Я посмотрела на постояльцев, которые пили чай, потом на Ивана, вздохнула и подумала: «Ну вот! Кузьма Сергеевич дышит, нервный день завершается на оптимистической ноте. Сейчас пойду к себе, включу сериал и…»
— Гляньте сюда! — заорала Аня. — Ужас! Ужас-ужас!!!
Я вздрогнула. Степа! Ты сошла с ума! Ну зачем раньше времени обрадовалась?
— Куда глядеть надо? — устало осведомился Бурундуков.
Аня ткнула пальцем в мою сторону.
— У нее вся рожа в красных пятнах, губы в сосиски превратились!
— Действительно, — пробормотал Иван. — Степа, ты как себя чувствуешь?
— Нормально, — испуганно ответила я, — только чешусь постоянно.
— Давно? — не успокаивался Ваня.
— Наверное, сутки, — ответила я, — может, двое, не помню.
— Смахивает на аллергию, — сказал будущий врач, — съешь таблетку.
— Слопала целый блистер, — отмахнулась я, — а толку?
— Мы все умрем! — завизжала Аня.
— Точно, — кивнул Миша, — рано или поздно каждый сыграет в полированный ящик.
— Нет! — пошла вразнос Анна. — Мы здесь сдохнем! Скоро! В доме холера!
Иван попытался воззвать к логике:
— Не похоже. Холера начинается с внезапной тошноты, болей в желудке, поноса, метеоризма.
— Раз Степашка безостановочно не пукает, значит, она здорова, — влез с очередным идиотским замечанием Бурундуков.
— Дурак! — обиделась я.
— Не-ет! — завела Аня. — Оглянитесь! Геннадий тоже в пятнах, и рот у него утеночий.
Слово «утеночий» развеселило меня, но через секунду мне стало не до смеха. «Добрый папочка» напоминал божью коровку-альбиноску, его лицо было бледным, с множеством мелких красных пятнышек, а губы слегка раздулись.
— Гляньте на Машку, — визжала Пряникова, — и Олеся, и Катя, и Изабелла, — все заболели. И я! Мы умрем! Олег принес заразу! У него рак!
— Онкология не передается воздушно-капельным путем, — сказал Иван, — не пори чушь.
У меня нестерпимо зачесались щеки, лоб, подбородок, шея, спина. Отчаянно царапая ногтями кожу, я только сейчас сообразила, что в последнее время меня преследует зуд. Несильный, но постоянный, я регулярно почесываюсь, иногда шмыгаю носом и изредка чихаю. Правда, после Аниных причитаний эти симптомы резко обострились. Жаль, что у меня всего две руки, их сейчас определенно не хватает. Если кто-то начнет судорожно чесаться, то вскоре вы ощутите желание совершить то же самое. Пару мгновений в комнате стояла тишина, прерываемая лишь сопением. На всех присутствующих напала почесуха.
— Что с нами? — испугалась Юлечка.
— У Машки спросите, она сюда больного чумой приволокла, — заголосила Аня. — Почему Олег в комнате сидит? Отчего к ужину не спустился? А? Может, он умер?