— Степашка, — окликнул меня вышедший следом Ваня.
— Что? — устало спросила я.
— Следи за своим лицом, — приказал Иван.
— А ты за языком, — огрызнулась я. — Мне категорически не нравится кличка «Степашка»!
— Прости, — извинился он, — тебя так Изабелла Константиновна зовет.
— Ей можно, а тебе нельзя, — отрезала я. — И вообще если говоришь кому-то «Степашка», то в ответ можешь услышать «Хрюша»!
— Не сердись, — улыбнулся Ваня и повторил: — Я же не знал, что тебе это неприятно.
— Мог бы и догадаться, — всхлипнула я и неожиданно зарыдала.
Ваня обнял меня и прижал к себе.
— Согласен откликаться на Хрюшу. А ты будешь Каркушей? Да?
— Нет, — сквозь слезы улыбнулась я и вывернулась из его рук, — кстати, собачка Филя тоже не в моем вкусе. Прости. Не знаю, что на меня нашло.
— С катушек слетела, — поставил диагноз Ваня. — Что тебя срубило?
— Белые балетки, — призналась я.
— Пошли в твою комнату, — приказал Иван, — там поболтаем.
Довольно долго мы с Иваном пытались систематизировать разные странности. И пришли к неутешительному выводу: мы понимаем, что ничего не понимаем.
Как в «Кошмар» проникла незнакомая девушка? Ее кто-то привез из Москвы? Кто? Зачем? Почему бедняжку убили? Какой смысл переносить тело из холодильника в подвал? Что хотел убийца? Внушить собравшимся, что ночное происшествие всего лишь очередной прикол хозяев гостиницы? Но ведь мы-то с Белкой знали, что не затевали этот спектакль! Правда, с другой стороны, мы решили, что нас водят за нос Ваня с Мишей. Не спустись я в подвал, не размой вода грунт — труп мог бы лежать в «Кошмаре» много-много лет.
— Ты ее не убивала? — спросил Ваня.
— С ума сошел? Конечно, нет, — вспыхнула я, — и Белка тоже ни при чем. Когда-то, в середине девяностых, она завела кур и поросят. Но только мы не полакомились ни вкусным бульоном, ни свининкой. Бройлеры Рябка, Капка, Фимка и Кнопка благополучно дожили до куриной старости и были похоронены с почестями на солнечной опушке. Там же могилы и свинок Пелагеи и Брунгильды. Понимаешь, Белка не могла сама их зарезать и не стала обращаться к профессионалу.
— Некоторые люди над котенком трясутся, а дедушку из-за завещания подушкой спокойно удавят, — не моргнув глазом, произнес Ваня.
— Белка ни при чем! — топнула я.
— Вычеркиваю ее из списка, — согласился Иван. — Кто остался?
— Миша, — мстительно сказала я.
Ваня скрестил руки на груди.
— Он на такое не способен. Поверь. Я знаю его с рождения. Миша целеустремленный, прет к цели танком, но убить?! Нет. И ехали мы сюда только вдвоем.
— Ладно, — кивнула я, — убрали еще двоих подозреваемых.