Скажи, разве это не глупость? Задергаться из-за реакции мужа на питье и тут же опять попросить то же самое. Аня живо сообразила: компот — лучший растворитель для кормона, он сладкий, скроет горечь, и его пьют все.
— Аня так переживала за мужа! Она даже встала на колени перед Геннадием Петровичем, чтобы тот его спас, — протянула я.
Ваня усмехнулся:
— Красивый спектакль. Анна вовсе не дура, хотя усиленно ее изображает. Но порой она теряет бдительность, у нее меняется взгляд, из него пропадает наивность, проскальзывает жесткость, цепкость. Я пару раз удивлялся, когда видел, как она смотрит на Кузьму. И еще. Не мое, конечно, дело, не знаю, почему он соврал, но Геннадий не врач.
— Как ты догадался? — заморгала я.
— Ага! Ты в курсе! — обрадовался Ваня. — А как доперла, что Генаша врун?
Я попыталась выкрутиться.
— Сначала ты ответь.
Иван потер руки и поправил очки.
— Ни один врач, будь он кожник, проктолог, гинеколог или еще кто, не убежит из комнаты, где умирает человек. Он давал клятву Гиппократа и обязан хоть попытаться помочь.
— Ваня, ты идеалист, — сказала я.
— Ладно, — не стал он спорить, — но, понимаешь, когда человек умирает, у него в большинстве случаев глаза…
— …открыты, — подхватила я, — ты обратил внимание на слова Геннадия. Но тебя не было с нами в коридоре! Мишка тебе рассказал, он тоже засомневался в Комарове.
— Точно, — кивнул Иван, — хотя иногда человек перед смертью закрывает глаза. Но вот чего никогда не бывает у медика, так это откровенного ужаса при виде трупа. Мишка говорил, что Геннадий Петрович едва не лишился чувств, увидев в коридоре девушку. Когда с первого курса ходишь в морг, очень скоро острота ощущений притупляется. Начинаешь относиться к трупу как к материалу, не воспринимаешь его иначе. А Комаров был готов завалиться в обморок. Мишаня сразу допер: он не врач.
— Понятно, — кивнула я, — ты подозревал в обмане нас, а я считала, что история с девушкой — ваших рук дело. Бедняжка, кто она? Зачем приехала в «Кошмар»? Кто ее убил? Ой!
— Что? — нахмурился Иван.
Я вцепилась в Ваню и затрясла его, словно грушу.
— Скажи честно, вы с Мишей не имеете отношения к ее смерти?
Иван обнял меня.
— Уже говорил: нет.
Я прижалась к его плечу.
— Мне очень хочется, чтобы ты мне сейчас не врал!
— Давай сходим в спальню Кузьмы Сергеевича, — предложил Ваня. — Аня не знает, что кормон проявляется после мытья посуды. Чем больше лекарства примешь, тем сильнее она посинеет. Возьмем кружку, ополоснем ее и увидим. Если тетка угостила мужа сверхдозой, фаянс приобретет кобальтовый цвет.