Миша не привез с собой большого количества вещей. Когда я распахнула шкаф, чтобы проверить, не спряталась ли там девчонка, то увидела одну рубашку, свитер и кожаную куртку. Продюсер явно любит путешествовать налегке. Внизу, там, где принято ставить обувь, я обнаружила темно-синюю спортивную сумку и безо всяких угрызений совести залезла внутрь. Нашла бумажник, паспорт. Открыла документ.
Надо же! Он действительно Михаил, а фамилия Иванов. Пока ничего интересного или странного. Вот со мной в институте учится девочка, у которой в студенческом билете было написано: Анна Кобыла. Иначе, как «тетя Лошадь», ее никто не называет. А Иванов? Обычное дело.
Я пробежалась по номеру, заглянула в санузел, засунула нос под кровать. Никого. Испытывая разочарование, еще раз распахнула гардероб и тут услышала тихий скрип входной двери. Я юркнула в шкаф и прикрыла створки. Раздалось фальшивое пение Миши:
— «Летят утки-и, летят утки-и-и, и два гуся-я-я».
Продюсер неожиданно оказался приверженцем фолкмузыки! А я-то предполагала, что он тащится от рэпа!
Миша бродил по комнате, а я с запозданием поняла, какую совершила глупость. Следовало спокойно посмотреть на гостя и в ответ на его удивленный взгляд сказать:
«Ищу Микки! Мы же договорились, что не стесняясь входим в чужие номера».
Какого черта я забилась в гардероб? Да еще он почти пустой. Что делать, если продюсер откроет шкаф? С воплем «У-у-у! Я маленькое привидение Каспер» вылететь наружу?
Заскрипел паркет, раздался хлопок двери, пение стихло, я перевела дух. Здорово. Гость ушел, не заметив меня. На этот раз мне повезло, но в дальнейшем надо вести себя более адекватно. Просто детство какое-то! Кинулась в укромное место, будто ребенок, которого застали в момент кражи конфет из буфета. Степанида, надо быть серьезнее, тебе не восемь лет!
Я хотела выбраться из убежища, но вдруг услышала голоса и замерла.
— Папочка, не хочу, не сегодня, не сейчас, — испуганно говорила девочка, — не трогай меня, будет больно. Нет!
— А папочка хочет сегодня и сейчас, — отозвался мужчина, — а ну иди сюда, моя сладенькая. М-м-м, мой зеленый персик!
— Нет, нет, папочка! Больно! Очень! Не хочу, — заплакала девочка. — Ну пожалуйста!
— Не слушаешься? Папочка тебя накажет, — пропыхтел мужчина.
Потом донесся скрип, прерываемый тихими стонами и всхлипыванием.
Я оцепенела. Сразу узнала дискант капризной Юли и мягкий баритон Геннадия Петровича. Звукоизоляция между номерами оставляет желать лучшего, и я невольно стала свидетельницей отвратительной сцены.
Со мной в школе училась Лариса Кроткина, скромная, незаметная девочка. Лара никогда не принимала участия в забавах, не бегала после уроков с нами в кино, не появлялась на дискотеках и ни с кем не заводила дружбы. Если честно, мы не обращали на Кроткину внимания, знали только, что у нее давно умерла мама и есть младшая сестра Вера, которая тоже учится в нашей школе. Иногда я видела, как Лариса, крепко держа Веру за руку, ведет ее к автобусной остановке. Девочки всегда шли молча, опустив голову, не выглядели ни счастливыми, ни веселыми, ни довольными. Наверное, нам следовало присмотреться к Ларисе: ну не может двенадцатилетний ребенок постоянно находиться в депрессии. Но дети предпочитают не замечать тихонь. Может, и в вашем классе учился излишне застенчивый мальчик или сидела сутулая девочка на задней парте? Вы хотели с ними дружить? Вот и я проходила мимо Ларисы так, словно та была стулом. Учителя тоже не особенно переживали за Кроткину. Она получала четверки, приходила на уроки в чистой форме, вовремя сдавала деньги на завтраки и классные расходы, не безобразничала. У преподавателей хватало забот с двоечниками и хулиганами. Ну и то, что Лариса фактически являлась няней Веры, тоже никого не изумляло. Мать девочек скончалась, бабушек-дедушек нет, отец пропадает на работе, вот Ларисе и приходится вести домашнее хозяйство. Логично, правда?