Я продрала слипающиеся глаза. Так, сейчас Белка сядет на вторую любимую лошадь — начнет повествование о генерале, который приписал себе все подвиги лейтенанта Варбакаса.
— Люди! — заорала Олеся, выскакивая в столовую. — Ее там нет!
— Кого? — лениво осведомился Миша.
— Где? — вяло уточнил Никита.
Забыв про хорошие манеры, я зевнула во весь рот. Судя по голосам, Бурундуков и продюсер хотят спать не меньше, чем я. Похоже, ненастная погода и нескончаемая болтовня Белки действуют на окружающих, как хорошая доза снотворного. А вот Олеся ажитирована, как никогда.
— Она пропала! — кричала кухарка. — Ушла!
— Вы потеряли любимую кастрюлю? — предположил Никита.
— Не расстраивайтесь, погуляет и вернется, — подхватил продюсер.
Олеся села на стул.
— В холодильнике пусто!
Геннадий Петрович повернулся к Белке:
— В отеле закончились продукты? Из-за урагана нельзя сходить в магазин! Нам предстоит голодать?
— Ерунда, — отрезала бабуля, — в кладовке всего полно! Мясо, консервы, мука, крупы, сгущенка. Есть даже бочка с соляркой для генератора. При необходимости мы пересидим здесь ядерную зиму.
— Папочка, что это такое, — заныла Юля, — ядерная зима?
— Изменение климата планеты после глобального военного конфликта с применением атомного оружия, — неожиданно произнес с порога мужской голос.
— Милый, какой ты умный! — по привычке сказала Аня и тут же добавила: — Кузенька, зачем ты встал с кровати?
— Отлично себя чувствую, — пробубнил бизнесмен, — заснул, увидел дурацкий сон и решил спуститься к обеду.
Я посмотрела на престарелого новобрачного. Вид у Кузьмы Сергеевича был не ахти, лицо приобрело красновато-багровый оттенок, рот стал похож на клюв утенка, веки набрякли.
— Вы не заболели? — спросил Миша.
— Похоже на аллергию, — вздохнул Пряников, — я грешу на вишневый компот, который пил утром.
— Ее нет! — с новой силой закричала Олеся. — Очнитесь! Случилось чудо воскрешения! Надо ее найти! Спросить! Узнать!
Миша повернулся к Белке:
— Что с ней?
— Шиза, — констатировала Юля, — или передоз.
Из кухни медленно вышла Маша, ее лицо покрылось неровными пятнами, она подняла руку, почесала лоб, и я увидела, что ее пальцы мелко-мелко трясутся.
— Вот она! — завизжала повариха. — Пусть скажет! Ее нет! Дайте мне воды.
Олеся вскочила, зачерпнула из супницы куриный бульон и стала пить его прямо из половника.
— Фу! Папа!!! Прикажи ей перестать! — возмутилась Юля. — Это общая ложка!
Белка встала.
— Спокойно! Что случилось? Олеся, говори четко и понятно!
Повариха разрыдалась и начала креститься, в разговор неожиданно вступила Маша: