"Трансвалец" и молочный пакет.
Он ухмыляется: значит, народу
побежденных - тоже важна война!..
Самолет взвивается к небосводу,
белы облака, и земля темна.
Внизу - огни, и черным туманом
тянет от множества фабрик, - зато
Город Золота черным встает султаном
над козырьком большого плато.
Скользит самолетик в привычном танце,
на пленку фиксирует аппарат
дороги, здания электростанций,
мосты, вокзалы и все подряд.
О счастье - перед удачной посадкой
услышать моторов победный гром,
но вот уже улицы мертвой хваткой
стиснули маленький аэродром.
- Африканеры, в шахты и на заводы
мы шагаем, в сердце печалясь своем:
республики нет уже долгие годы,
мы обиду и боль вечерами пьем;
в двадцать втором, нетерпеливо
мы на власть капитала восстали, но
гранаты ручные слабы, - ни пива,
ни хлеба не было нам дано.
Восстанье!.. Не сам ли Господь из мрака
искрами вынул лихих бунтарей,
дал бороду, Библию, кнут, - однако
где Маритц, где Бейерс, где де ла Рей?
Хотя прошло уже больше века,
мы ступаем вновь по своим следам,
опять перед нами начало трека,
а в прошлом - Храфф-Рейнет, Свеллендам.
Но мыслить обязаны мы открыто,
и наконец наступает час
сознаться: восстанье давно добито,
но искра тлеет в сердцах у нас!
Добро! Трудовой не теряйте сноровки,
готовьтесь, и дело пойдет на лад:
из любого сифона для газировки
можно сработать хороший снаряд.
Свободе и родине знайте цену,
будьте готовы наши долги
выплатить кровью: ибо измену
сделают силой главной враги!
*
Глаза устремив с постели во тьму,
она лежит, прерывисто дышит,
размышляя, как больно будет ему,
когда он наконец об этом услышит.
Услышав, он думает: "Узнаю
Юпитера, бога в лебяжьем теле
в мужчине каждом: он так же свою
тропу, ненадолго забыв о цели,
покидая, слетает к Леде, к земле;
наутро, заслыша слова о ребенке,
ускользает, и только в усталом крыле
дрожат сухожильные перепонки".
"Священна ли жизнь?" Мгновенье - и вот
ее рука поднимается кротко,
но в подмышечной впадине он узнает
худое лицо с короткой бородкой...
И слышится: "Боже, ни мина, ни риф
пусть не встретятся на пути субмарины,
и пусть ее бессмысленный взрыв
не исторгнет из лона морской пучины..."
Он тупо встает, воротник плаща
поднимает, видит аквариум, рыбку,
уходит, под нос угрюмо ропща
на непростительную ошибку
так глупо влипнуть! - глядит на листки,
уже за столом, на карты, на фото.
"Священна ли жизнь?" - слова нелегки.
"О будущем думать обязан кто-то".
*
- Стою на перроне, иду ли с работы
уступаю дорогу, тревогой объят,
ибо меня окружают роты
белых, черных, цветных солдат.