Дидерик Йоханнес Опперман
Ночной дозор
Стихотворения и поэма
Перевод с африкаанс Евгения Витковского
ЖУРНАЛ ЙОРИКА
1. ПОДВОДНАЯ ЛОДКА
Там, где смерчем ночная ревет высота
и хлещет ливень, - строчкой короткой
молнии магниевая черта
сверкает над всплывшей подводной лодкой,
возникшей, как фата-моргана, на миг;
но прежде, чем станет волне по силам
ее накрыть - накреняет плавник
и вглубь уходит округлым рылом,
с пеной вдоль жабер и вдоль боков,
ангелов-рыб растолкав хороводы,
меж бедрами двух материков
ныряет в наитемнейшие воды,
в мир погибших матросов и сломанных рей,
государств, ушедших давно под буруны;
но по-княжески щедр яйцеклад морей
вновь государства растут, как луны.
Отсеки лодки полны тишиной,
молочный свет в капитанской рубке
озаряет за переборкой стальной
рычаги, циферблаты, датчики, трубки,
здесь Мануэл, высокий моряк,
с короткой бородкой, худой, узколицый,
по картам следит за дорогой сквозь мрак,
на приборы глядит, листает страницы;
Дабор, толстяк, на койку прилег,
сопит и похрапывает глухо,
просыпается, подавляет зевок,
за пульсом лодки следит вполуха;
и Йорик во впадине гамака
спит тяжело, отвернувшись к стенке,
покуда его не щипнет слегка
толстяк: давай продирай-ка зенки,
но Йорик вновь закрывает глаза
и молится: "Боже, мой слабый разум
не в силах понять в Тебе ни аза,
но я повинуюсь Твоим приказам,
здесь, в лодке, почти ползущей по дну,
сколь бы душа домой ни стремилась;
но на пути в чужую страну
в трех дюймах от смерти - пошли мне милость:
пусть ни магнитная мина, ни риф
не встретятся на пути субмарины,
и пусть ее бессмысленный взрыв
не исторгнет из лона морской пучины..."
Толстяк-зубоскал - в своем амплуа:
"Наверху-то, конечно, всякие бури,
но тебе, под водой, что за дело, а?
Начитался, видать, сухопутной дури?
Чихня все это - считаю я.
Ну-ка, давай поглядим по картам.
Сними!" - разложит, резинку жуя,
сулит невезуху, прельщает фартом:
"Йорри, держись, пусть угрозы и нет:
червонная дама, туз, как видишь,
бубновый король, пиковый валет
но ты все равно победителем выйдешь!"
*
Сквозь легкую дымку морского тумана
зодиаком новым уже вознесло
Крылатого Змея, Большого Фазана;
Йорик глядит в смотровое стекло
и видит: при свете луны, без опаски,
от кораблей, погребенных на дне,
всплывают призраки в полной оснастке
и, как прежде, легко скользят по волне,
и матросы на палубах вновь, с усильем
одолевая стихии власть,
связуют - будто кость с сухожильем
в крыле у чайки - с парусом снасть,
парусом белым... В придачу к заботам
он вспоминает ночной порой
легенду, поведанную Геродотом,
