Трудно устоять пред подобным натиском.
Особенно если в глубине души именно этого и жаждешь! Истомилась Лидия Матвеевна, изображая роковую порочную натуру. Не для нее написана подобная роль! Стала потихоньку приглядываться к новому ухажеру. Ростом маловат и худоват, так это не беда! Зато фигура ладная!
Правда, на ногу чуть прихрамывает, так ведь ранен в боях! Лицо подвижное, глаза живые, блестящие, усы торчат, как у кота, черные такие! Приятности без конца говорит и комплименты расточает, а для женского слуха – это чистый мед!
– Я, Лидия Матвеевна, как увидал вас, так и обмер! Женщина моей мечты! – с пафосом заявил Христианов.
– Что же эдакого во мне замечательного для себя вы узрели, любезный Ростислав Еремеевич? – насмешливо, с недоверием вопрошала княгиня.
– Правду позволите, сударыня? Вид ваш, округлость ваша необъятная для моего глазу просто восхитительна!
Верховская вспыхнула, не зная, негодовать на бесхитростный ответ или радоваться искренности признания?
– Вы ведь еще потому меня так поразили, – продолжал он с большим воодушевлением, – что чрезвычайно мамашу мою покойную напомнили.
Достойная во всех отношениях была дама, любил я ее безмерно и тяжко горевал об утрате! И не чаял, что сыщу подобное существо на свете!
Лидия Матвеевна была уязвлена сравнением с какой-то незнакомой покойной старухой и недовольно поджала губы.
– Вы, если можно так выразиться, женщина особого склада, для ценителя! Не каждому дано понять такую красоту! А я сразу проникся! Тут специальный талант нужен, чтобы такой особе, как вы, угодить!
– Какой такой талант? – насторожилась Лидия Матвеевна, памятуя о порочных талантах своего супруга.
– Ежели пожелаете, так я свои возможности предъявлю вам тотчас же! – подкрутив усы, заявил Христианов и глаза его загорелись еще ярче. Он попытался придвинуться к собеседнице, но она остановила его жестом.
– Не забывайтесь, сударь! Вам еще ничего не позволено!
И княгиня приняла величавый и неприступный вид.
– Ах Боже Ты мой! – вскричал собеседник с интонациями, заимствованными из игры провинциальных актеров средней руки. – Вы, драгоценная княгиня, подобны сейчас Екатерине Великой! Какая стать! Какой взор! Отчего я не художник и не могу навеки запечатлеть бесценную картину!
Грубая и явная лесть приятно волновала душу. Взгляд Верховской потеплел.
– Вы, господин капитан, большой, как я погляжу, мастер, по части куртуазии, умеете женщине приятное сказать!
– Так ведь женщина на свет для того Богом послана, чтобы мы, мужчины, радость ей преподносили и сплошное удовольствие!