– Сударь! Ваше сиятельство! – Христианов встал и приподнял шляпу.
Верховский холодно кивнул, не удосужив приветствием.
– Благодарю, что откликнулись на мою просьбу о встрече, – произнес собеседник, ласково заглядывая князю в глаза. – Однако разговор наш предполагает быть не очень коротким, не изволите ли пройти куда-нибудь, где бы мы могли в тепле, за стаканом доброго вина обсудить наши дела?
– Какие у нас с вами могут быть дела? – брезгливо процедил князь. – Вы ухажер моей жены, и на самом деле я должен бы надавать вам по физиономии, а не вести светские беседы.
Выкладывайте поскорее, что у вас там, и разойдемся!
– Э, нет, нет, сударь, не спешите! Дельце совсем иного рода! Пройдемте же, а то я продрог весь, ожидаючи вас!
Чертыхнувшись, князь двинулся с новым знакомцем в небольшое кафе, где Верховский заказал себе коньяку, Христианов изволил того же.
– Выкладывайте, да поскорее! – потребовал Евгений, разглядывая собеседника.
Он представил себе, как нелепо Лидия будет смотреться рядом с таким тщедушным муженьком. Однако почему-то сразу в памяти всплыли косые насмешливые взгляды, которые он сам ловил на себе, будучи женихом.
– Сударь, мне придется начать издалека, образно говоря, от Адама. Некоторое время назад я служил в Н…ском полку, в том самом полку, где служил ваш покойный родитель.
– Что с того? – пожал плечами князь. – Вы же не воспоминаниями о моем папаше пришли поделиться?
– Как знать! В некотором роде и воспоминаниями, только не моими. Я в этом тюлку служил писарем…
– Стало быть, вы в боях с пером и чернильницей себе ногу-то покалечили? – перебил собеседника Верховский, но тот не обиделся и на губах его появилась улыбка, которая не предвещала Евгению ничего хорошего.
– Папашу вашего я не застал. Моя скромная служба протекала уже после того, как он вышел в отставку. Должность моя требует аккуратности и усердия в ведении документов, не только в их написании, но также и хранении.
В моем ведении находились разного рода записи, многие из которых относились к весьма отдаленным временам.
Евгений слушал рассеянно. Что такого можно было отыскать в старых документах полка?
Некие папашины беспутства, так невелико дело? Осквернение офицерской чести? Быльем поросло!
– Так я продолжу, – глотнув коньяку, произнес Ростислав Еремеевич. – В архиве полка нашел я как-то запыленные записки полкового лекаря и от скуки давай их листать. Доктор происходил из немцев и записи свои вел аккуратно. Когда кто напился пьян, кому аппендикс срочно вырезать пришлось, ребеночка принимать от супруги полкового командира, молодой поручик упал да так сильно зашибся, что глаз повредил…