), чудесное спасение его маленького сына, которому врач не сумел поставить правильный диагноз. Что касается Дика, он играл роль доверенного лица, скептически настроенного и вместе с тем сочувствующего. Он сохранил за собой эту роль и в последующих вариантах романа, но Николас Брэди уступил свое место некоему Хорселоверу Фэту, греко-германскому alter ego, поскольку фамилия Фэт (Fat) соответствует немецкому слову «dick», которое означает «толстый», а Хорселовер (Horselover) — греческому имени Филип, «тот, кто любит лошадей». (Из осторожности он опустил К — первую букву девичьей фамилии своей матери Киндред, означающей в английском языке «родство, кровные узы».) Хорселовер Фэт, толстый друг лошадей, был сумасшедшим, видевшим Бога, а Фил Дик выступал в роли его благоразумного приятеля. Фэт в своей Экзегезе комментирует видения, а Фил в черновиках романа комментирует Экзегезу. Фэт считает себя новым Исайей, а Фил считает Фэта новым Шребером (помните «Пять очерков по психоанализу» Фрейда?). Фил хотел быть понятым, а Фэт был согласен на роль безумца. Однако, добавлял он, каким бы невероятным это ни казалось, правда на моей стороне. Тогда Фил качал головой, и все начиналось сначала, и так продолжалось вплоть до его смерти, дальнейшее автору неизвестно.
(Я знаю, о чем вы сейчас подумали. Признаться, я и сам подумал о том же. Но давайте отложим вынесение окончательного решения, чтобы не портить процесс. Именно для этого я и пишу эту книгу, чтобы у вас и у меня было время для чтения, развивающего ум.)
Дик с одинаковым рвением выискивал как аргументы, свидетельствовавшие о том, что он сошел с ума, так и доводы в пользу того, что он упал в руки живого Бога. Даже это стремление к беспристрастности стало игрой на два фронта. Сегодня Дик облегченно вздыхал: он не безумен, ибо все сумасшедшие считают себя совершенно здоровыми. Но уже на следующий день пугался: разве одним из первых признаков психоза не является страх субъекта стать безумным?
Наряду с тем списком потенциальных врагов, который составил Фэт, Фил имел свой собственный перечень возможных лиц, ответственных за упадок его физических сил. Чрезмерная тревога и скорбь могли вызвать один из тех синдромов отчуждения, которые он так часто описывал в своих книгах. А добавьте сюда еще и чрезмерное употребление наркотиков. За двадцать лет Дик превратил свой организм в шейкер для химических коктейлей, и теперь ему дали добавку, ассорти счастливого печенья, содержащего Всевышнего. У Харлана Эллисона была фраза, казалось, нарочно придуманная для такого рода случаев: «Прими наркотики. Узри Бога. Крупная проклятая сделка».