— Ты чем вообще голову себе забиваешь?! — громыхнул Татищев. — Выброси эти мысли все и думай про бабьи дела.
— Про них я тоже подумаю. Но за Вас очень переживаю. И при любом раскладе трупы вокруг Вас никому не вспонадобятся. Поэтому я могу предположить только один вариант — еще одно покушение. Господин Тюхтяев пока выбыл из строя, Вы достаточно много времени проводите на людях, из-за чего это удобно. Поэтому заклинаю Вас тем, что Вам дорого — благополучием Ольги Александровны и детей — будьте осторожны.
— Эк ты накрутила-то… — нахмурился родственник. — Покушение… Господь меня доселе берег, и впредь управит…
Я только губы поджала. Упертый мужик, не сдвинешь.
— Ладно, понял я тебя. Поеду в Зимний, там у меня тоже дела есть, а ты тут за Тюхтяевым приглядывай. Дорог он мне. Говорит, ты в медицине разбираешься?
— Слегка. Вы же сами про аптеку знаете… — завела я старую песню.
— Да твой купец тоже торгует разным, а корицу с шоколадом сам не вырастит… — Он постучал по столешнице пальцами. — Вроде как ты лекарства новые на нем испытывала?
— Не на нем. Я их до него испытывала, а его уже так лечила. — чем вообще думала, когда решилась на такую глупость? Вот что стоило просто повизжать в холле и вызвать доктора Полозова? Пусть бы он сам и разгребал все неприятные нюансы врачебной тайны и полицейских инструкций.
— Да, для третьего дня после ножа он у тебя неплохо выглядит… — с удовлетворением заметил граф. — И, говоришь, это в армии можно применять?
— Бриллиантовый зеленый — не сжигает кожу, но убивает всех возбудителей воспаления. Есть у меня еще несколько задумок, но там оборудование нужно и фармацевт образованный.
— Что ж… Подумаем… — граф обладает весьма светлым умом во всем, кроме женской интуиции и собственной безопасности.
— На этом можно заработать. — решилась я. — Вот если бы Вы… Или кто-то еще, столь же авторитетный и влиятельный, открыл свою фармацевтическую фабрику, где изготавливал бы лекарства для армии — качественные, в больших масштабах, чтобы не было зависимости от способностей маленьких аптекарей — это бы позволило усилить нашу Державу. Да и для гражданских нужд тоже бы пошло…
Глаза графа расширялись, что придавало ему некоторое сходство с птицей. Казалось, он совсем забыл уже утренний гнев и досаду. Ну давай, родной, давай заработаем вместе.
— Есть в твоих словах резон… Да только такое дело хорошо в войну идет, а у нас, слава Богу, мир. — он не спорит еще, но близок.
— Во время войны некогда будет производство налаживать, да строиться… — парирую я.
— И то верно… — он встал, прошелся пару раз по комнате. — Я к тебе вечерком или с утра заеду. Поговорим еще.