– Господи! Как нелепо и стыдно! – наконец промолвила Извекова.
– Нет! Вам нечего стыдиться! Вы были искренни! Буря помимо моей воли бушует во мне. Вот видите, я тоже искренен с вами. Я не рисуюсь. Но я.., я не готов теперь любить, как прежде. И вы должны понять меня, слишком сильно было мое чувство к вам тогда, и много сил ушло на то, чтобы вытравить его из себя!
Она сделала движение, чтобы уйти и покончить с тягостным для нее разговором. Но Борис крепко держал ее за руку.
– Но это не значит, что я отвергаю возможность нашего союза. Послушайте, мы взрослые люди, вы уже не невинная девица. Замужняя женщина. Мы могли бы попробовать быть рядом, привыкать друг к другу. Заново узнавать. Мы будем вместе выращивать наше чувство, нашу любовь.
– Выращивать любовь? – Оля слабо улыбнулась. – Должно быть, это очень прихотливое создание.
Ее улыбка обнадежила Трофимова. Он поцеловал ей руку, хотя она и не произнесла слов согласия. Когда они подошли к дому, где Извекова снимала квартиру, оба подумали об одном и том же;
– Мы не будем торопить нашу любовь, – тихо произнес Борис и в первый раз в жизни прикоснулся губами к ее губам и поклонился на прощание.
Она поднялась к себе и долго сидела, не снимая шляпы и верхней одежды. Прежняя жизнь, полная домашних хлопот, Извеков, его дети, его книги, ее страдания, унижение – все отошло очень далеко, как будто и не было восьми лет. Вечернее солнце посылало в окошко последние лучики, они подбирались к стулу, на который она опустилась, робко трогали край платья, чертили невиданные фигуры на полу. Лучики надежды, нового счастья, новой жизни?
Массивная дверь темного дерева отворилась, и Вениамин Александрович крикнул в глубину комнат:
– Вера! Вера! Да поди же ты сюда!
Весь его вид выражал крайнее раздражение и недовольство собой, дочерью, окружающим миром. Сидевшая с вязанием в столовой Вера вздрогнула и с явным нежеланием поднялась. Она заранее знала весь предстоящий разговор и что за этим последует. В таком состоянии Извеков пребывал, когда очередной роман не получался, а издатели нажимали и сроки иссякали.
– Отчего тебя никогда не дозовешься! – Извеков топнул ногой.
– Вы несправедливы! Я пришла тотчас Же, как услышала ваш голос!
– Нет! Это ложь! Ты сначала делаешь вид, что не слышишь, а потом плетешься нога за ногу!
– Я пришла, сразу, – как можно миролюбивей произнесла Вера, стараясь погасить нарастающую бурю, которая теперь частенько возникала на пустом месте.
– Хорошо, пусть так. Ступай тотчас же в издательство, найди там Короткова, ты его знаешь, и скажи, что до конца месяца рукопись не сдам, не успеваю, хоть убейте меня!