– Тамарочка! Я знал, что придешь именно сегодня! Конечно, это и твой день!
Прости меня, я… – Вениамин судорожно сглотнул. "
Призрак остановился в раздумье, а затем бесшумно протянул руку к возлюбленному супругу.
– Ты за мной пришла? – в ужасе пролепетал писатель. – Смилуйся, пощади!
Прости меня! Ради Бога, прочь! Оставь меня! Господи, кто-нибудь! На помощь! Прочь, прочь! Пощади!
Хмель вылетел из головы. Трясущейся рукой он осенил себя крестным знамением и начал бормотать первую пришедшую на ум молитву.
Но это не испугало привидение. Оно снова двинулось по направлению к Извекову, и ему почудился тихий смех. От этого звука волосы встали дыбом, он закричал дурным голосом и бросился бежать на подгибающихся ногах. Внизу что-то загрохотало и затопало. Бесы! Сколько их тут, легион?!
– А-а-а! – кричал Вениамин, но ему казалось, что он не слышит своего голоса, что звук клокочет где-то в горле и не вырывается наружу. Так бывает в кошмарных снах, но это был кошмар наяву.
И тут он услышал знакомый голос, спасительно знакомый, но не успел обернуться, дикая боль в груди ударила его как кинжалом. Вениамин охнул и упал лицом в пол.
* * *
Читающая петербургская публика наслаждалась последним романом известного писателя и не подозревала, что это и впрямь последний его роман, ибо больше он уже не напишет ничего и никогда.
Полицейский следователь Константин Митрофанович Сердюков пребывал на даче Извековых почти целый день. Высокий, нескладный, худой, затянутый в форменный сюртук, он напоминал гигантскую цаплю.
Сходство усугублялось наличием длинного носа, уныло устремленного в пол. Он мерил дом покойного романиста огромными шагами и сверлил все углы внимательным взглядом серых водянистых глаз. Уже были сняты первые допросы, и услышанное повергло Сердюкова в глубокие раздумья.
Он вообще много думал, за что его очень ценило начальство.
Беседа с молодой вдовой оставила неприятный осадок. Миловидная блондинка с выразительными голубыми глазами была напугана смертью знаменитого супруга, но особенного горя не испытывала да и не скрывала этого.
– Почему вас удивляет моя реакция, господин следователь? – Она пожала плечами. – Конечно, смерть мужа – ужасное событие, но в последнее время мы жили врозь, вам многие подтвердят. Прежние чувства умерли, мы ничего не испытывали друг к другу.
– Тогда что же вы делали в доме?
– Я приехала переговорить о разводе.
Я хотела развода! – Ольге Николаевне неприятно было посвящать постороннего человека в свою семейную драму.
– И как господин Извеков отнесся к этой перспективе публичного скандала, не думаю, что его это устраивало? Ведь в своих книгах он выступает таким моралистом, таким поборником добродетели!