Приближалось Рождество.
Где-то в районе двадцатого числа нам доставили коробку из Лондона, которую я очень ждала еще с первой ночи Тюхтяева в нашем доме. Граф позаботился, чтобы доставили этот пакет дипломатической почтой, так что содержимое вряд ли пострадало. Как же вручить ее тактичнее? Я около часа хвостом ходила за Тюхтяевым, пока он наконец не перестал это игнорировать.
— Что-то не так?
— Все в порядке. — и зависла мрачной горгульей рядом.
— Меня немного пугает, когда у Вас такой взгляд. — насторожился он.
— А разве Вы умеете бояться? — действительно, в любых ситуациях он проявляет самую сильную выдержку.
— Пока с Вами знакомство не свел, думал, что нет.
— Михаил Борисович, Вам Люся на днях ногу перешивать будет. Несколько дней придется в покое провести. Я беспокоюсь, что заскучаете.
* * *
Он оцепенев рассматривал протез — кисть в черной кожаной перчатке со сложной системой креплений ремнями.
— Я все равно не стану прежним.
— Естественно. Я даже больше скажу — ни один из нас прежним не становится.
— Вы так стараетесь сделать меня тем, кого помните…
— Нет. — встала перед его лицом. — Я Вас стараюсь сделать живым. Два года назад в Москве, год назад здесь, сегодня — я Вас видела одинаково. Шрамы или их отсутствие — это только фантик. А вот то, что Вы сами так ненавидите Ваши косметические дефекты — с этим нужно что-то делать.
— Это не рука.
— Не рука. Но Вы же не отказываетесь пользоваться столовыми приборами, хотя можно есть пальцами. Вот и это — не рука, а лишь прибор, находящийся между рукой и едой.
Он постоял у окна. Долго, почти не дыша. Разжал кулак левой руки, посмотрел на нее внимательно.
— Я смогу сам это одеть?
— Вроде бы да. Инструкция обещает невероятное удобство. Но в первый раз мне и самой интересно попробовать.
Основной ремень застегивается чуть выше запястья, второй на локте. Если потереть то место, где на живой руке самое скопление вен, пальцы перемещаются в одно из четырех положений — от кулака до прямой ладони. В промежуточных вариантах можно закрепить перо, ложку, даже трость. Гениальная штуковина для своего времени.
Он сравнивал ладони.
— Они же почти одинаковые.
Само собой. Я еще после первой операции сделала слепки обеих рук и отправила их вместе с заказом. Так получается дороже, зато в жизни потом куда проще.
— Нам бы на недельку в мое время. Там такие классные бионические протезы делать научились в последние годы! — прошептала я.
Эта мысль меня терзала с октября. Сохранись тот проход на Лиговке — Тюхтяев был бы уже как новенький. Да и лицевые травмы бы легче пролечились.