— Здесь есть какие-то места, где мужчины из разных социальных групп собираются вместе? — выдала я.
— Белозерский мужской клуб? — съехидничала Люся.
— Не думаю. — ухмыльнулся сыщик.
— Бордель, охота, рыбалка, карты? — у меня нет иллюзий по поводу нравственности малых городков.
— Никаких общих точек. Я уже проверил.
— А внешне похожи? — я все-таки ратовала за маньяка и это было весело. Будь покойники молодыми девицами, точно испугалась бы. А так можно поиграть в детектива, будучи защищенной своим полом.
- Ничего общего. — Фохт долго изучал бумаги, но раз уж так решил, то мужиков трудно перепутать.
Посидели, опустошили бутылки и разошлись.
* * *
Поздним вечером у дома останавливается недорогой потертый экипаж, откуда робко выходит женская фигурка. Так, сегодня Люська бегает без меня. Апполинария тихо возникает в дверном проеме библиотеки.
— Что же, Апполинария Павловна, если хотите, можете разложить свои карты. За этим же пришли? — я опять в образе роковой вампирши, и это настолько нелепо, что отдает гротеском.
И смеяться бы, не плодись по округе вполне реальные трупы. Это для меня они безликие мещане, торговцы, крестьяне, а для кого-то — отцы, мужья, братья, сыновья. Подобный дешевый треш надо побыстрее заканчивать. А девица эта слишком увязла уже во всей истории. Вон, раскладывает пасьянс Таро, а ручки-то подрагивают.
— Вокруг Вас смерть, Ваше Сиятельство. — прошептала Апполинария.
— Есть такое дело, милочка.
— Вы не от мира сего. У Вас нет прошлого, а будущее одновременно очень разное.
— И тут угадала. — нас тут этаких полная коробочка набралась.
— На Ваших руках кровь невинных.
А тут ты, девочка, не права. Невинных нет. Но репутация злодейки требует жертв. Молча зловеще улыбаюсь. Случись нам всерьез соперничать за сердце Фохта, я сделаю тебя. Вот точно знаю — сделаю, в пыль разотру. Теперь смогу. Кто бы мог подумать, что я стану такой отрицательной героиней! А что — черная вдова, убийца, авантюристка, аморальная и циничная особа. Ты же домашняя, тургеневская барышня, и не притворяешься такой. Даже вудуизм твой основан на искренней вере в духов, а может и вправду видишь что. Но Федя тебя сломает, даже не заметив, если станет разрываться между нами. Что же делать с нами всеми?
— Рядом с Вами человек, вернувшийся с того света.
— Не по своей воле. Да и вряд ли только один.
Она покопалась еще в колоде и с недоумением уставилась на меня.
— Этот, кто мертвый, любит Вас. И он… он тоже… — губы дрожат, на глазах слезы.
Подрастешь — и себе сможешь такой же паноптикум завести.
— И такое тоже бывает.