— Ты куда нас притащила?
— Кто бы мог подумать, что тебе не все нравится в Петербурге. — съязвила я.
* * *
На этот раз сначала нам пришлось пообщаться с неприветливой прислугой. Бесцветная женщина лет сорока смерила взглядом наши дорогие платья, остановилась на островке белого пуха, что предательски выпал из какой-то нижней юбки и наотрез отказалась меня пропускать. Куда до нее охранникам ночных клубов.
— Голубушка, мы к хозяину. — я начала весьма себе дружелюбно. Даже улыбнулась. Вот моя прислуга ценит доброе отношение.
— Нету тут никого. — буркнули из-под платка. Поджала губы и намерена была отстаивать рубежи. Интересно, вдвоем мы сможем ее повалить? А если с разбега?
— А ты поищи. — дала ей какую-то мелочь.
Вот все проклятая воспитанность — нет бы вбежать в дом, покуда она ныряла в его глубины и получала наставления от жильца.
— Не велено пускать. — сообщили нам через несколько минут.
Неожиданно. Досадно. Но я его и в прошлом могла переупрямить, здорового, уж с калекой-то справлюсь. Огляделась, не нашла ничего подходящего и уселась прямо на крыльце. Платье все равно пострадало, а после этой поездки отдам девушкам своим на сувениры.
— Сообщи ему, что я тут останусь.
Громко сказала, чтобы во всех комнатах услышали. Женщина осуждающе покачала головой и скрылась в недрах дома не забыв запереть дверь.
Люська прошлась по округе, но вскоре вернулась — да, тут нам не Невский проспект, и даже не Английская набережная.
— Ксюха, а мы сюда зачем приехали? — с сомнением наблюдала она за моими маневрами.
— В гости. — желчно сообщила я.
— Но нас не ждут. В твоей книге про это особенно подробно прописано. — нашла, когда попрекать полезной литературой.
— Ждут, просто еще не созрели в этом признаться. — хотя бы верить в это я обязана.
Со стороны пустыря появился пьяный мужик, который исподлобья оглядел нас и прошел в сторону складов. Пару раз оглянулся, неприветливо разглядывая столь чужеродные объекты: Люська щеголяла в шикарном черном шелке, я в темно-красном сукне и бархате. На фоне грязи и покосившихся сараев это выглядит как авангардная фотосессия, но до них еще лет шестьдесят не додумаются. Неуютно тут.
Еще минут пятнадцать ожидания и попа начала ощутимо мерзнуть. Обидно будет застудить себе все ценное в попытке вернуть невозвратное. Эй, на корабле, что мы думаем?
— Ксюш, мы и в другой раз заедем, если надо. — заканючила Люся. — Мне еще вещи собирать. Я хотела с мамой съездить в это наше поместье.
Да кто бы сомневался-то?
— С каких это пор маму Димой зовут? — не успокаиваюсь я.
— Да хоть бы и с ним. — окрысилась сестра. — Ты тоже можешь поехать. Федя рад будет.