–Здравствуйте, – скромно поздоровалась я.
Женщина вздрогнула и оглянулась.
–Добрый вечер, – улыбнулась она. – Проходите, раздевайтесь. Скоро будем ужинать.
–Спасибо, – я смущенно улыбнулась в ответ и оглянулась на дверь. Ни тер Одаста, ни хозяина дома видно не было.
–Да вы проходите, – махнула мне женщина. – Вас как зовут?
–Нивера, – я начала снимать пальто.
–А я Кинара. Это наши с Олином детки – Осия и Маил.
Я улыбнулась детям. Мальчик засмущался, а девочка смотрела серьезно.
–А мы вот с братом путешествуем, – я скинула высокие сапоги и аккуратно поставила их с краю.
–Там за ширмой тазик, руки можете помыть, – махнула хозяйка, второй рукой что-то помешивая в котелке. – Остальные удобства у нас на улице.
–Ничего страшного, – крикнула я ей из-за загородки. – Нам не привыкать.
Когда я закончила с водными процедурами, наконец, вошли Олин и Вэлиан.
–Где ты был? – спросила я у мага.
–Пристраивали лошадей, – бросил он мне, скидывая свой плащ, подбитый мехом и сапоги.
–Мойте руки и за стол, – сообщила Кинара, нарезая хлеб.
–Вам помочь? – поинтересовалась я.
–Нет, что ты, садись, – махнула она на лавку.
Я примостилась с краю и огляделась. Обстановка была скромной. Старые, но чистые занавески на окнах, такие же плетеные половики на полу, скатерть местами заштопанная.
–Как вы тут живете? – осторожно спросила я, наблюдая как шустро и умело Кинара собирает на стол.
–Да как, – пожала она плечами. – Не густо. Видели, наверное, что жителей тут осталось немного.
–А куда все делись? – я бросила любопытный взгляд на детей. Они о чем-то тихо перешептывались, искоса поглядывая на меня.
–Да кто куда. Кто в город подался, а кто… – женщина замолчала, отвернувшись к печке.
–А почему?
Вернулись мужчины, и мне пришлось подвинуться, что Вэлиан мог сесть. Он сразу же схватил самый большой соленый огурец и смачно захрустел им, весело подмигнув мне. От удивления я открыла рот.
–Налоги совсем задушили, – вместо жены ответил Олин, усадив дочку к себе на колени. Она тут же тесно прижалась к отцу, с любопытством разглядывая тер Одаста. – Где это видано, что за каждые пять мешков выращенной мной пшеницы я должен отдать три? А если год неурожайный, то либо отслужить в императорской армии год, либо заплатить пять золотых.
–Пять золотых? – воскликнула я. – Это же много.
–А кого это волнует? – пожала плечами Кинара и водрузила в центр стола чугунок с горячей похлебкой. – Простите, мяса у нас нет. Поэтому только картошка и другие овощи.
–Все в порядке, – успокоил ее Вэлиан. – Мы к разносолам не приучены.
Я бросила на него короткий взгляд, но промолчала.