Гасан ага тоже собирался жениться и выбрал себе в невесты дочь одного богача Ага-Касума. Сегодня вечером я был приглашен на свадьбу.
Я не мог сочувствовать этим принудительным бракам и свадьбам, справлявшимся под грохот орудий.
Вечером я зашел к Нине. Она передала мне инструкцию русского консула военачальникам правительственных войск и сообщила, что Эйнуддовле уже дошел до Ардебиля и набирает большую армию в Шатранлы.
Передачу этих сведений куда следует я отложил на утро, так как ночью никого нельзя было найти в штабе - все были в окопах.
Вскоре пришел за нами Гасан-ага.
- Гасан-ага! - сказал я. - Какое время теперь для свадьбы, когда город находится под свинцовым дождем?
Нельзя ли было отложить это на более спокойное время? Гасан-ага стыдливо опустил голову.
- Это все Тахмина-ханум! - вступилась за Гасан-агу Нина. - Она говорит, что если, не дай бог, случится с моим сыном какое-нибудь несчастье, то пусть он хоть изведает радость брака.
- Какая же радость может быть от насильно взятой девушки? - спросил я.
- Не насильно, они любят друг друга. Даже во время жарких боев девушка ходит к Гасан-аге в окоп и носит ему обед. Не раз она сообщала им о готовящемся нападении неприятеля и спасала сидящих в окопе.
Я видел, что Нину очень интересует тавризская свадьба, но одну ее я не решался отпустить, так как свадьбы муджахидов не обходились без скандалов. Я решил пойти с нею.
Нина приготовила для молодой жены Гасан-аги дорогой шелковый головной платок.
Я очень любил Гасан-агу. Он был первым бомбометчиком в Тавризе. Его и Тутунчи-оглы я сам научил метать бомбы. В самые критические моменты они не терялись и с точностью метали бомбы.
Свадьба происходила в доме Гасан-аги. Я был в обществе мужчин, а Нина с женщинами.
Были и музыканты, которые играли поочередно, то на мужской половине, то на женской.
Все присутствующие были ровесниками жениха. Ни вина, ни карт я не заметил, но многие из гостей были навеселе. Потом только я обратил внимание, что они по одному выходят из комнаты и возвращаются повеселевшими.
Гасан-ага каким-то образом умудрился украсить комнату. Это была уже не та комната с убогой обстановкой, в которой принимали нас недавно, она была убрана коврами, занавесами и другими вещами.
Гости играли, танцевали, и, наконец, группа мужчин и женщин поехала за невестой. Оставшиеся поджидали их; некоторые были пьяны. Все гости старались показать мне свою искренность и преданность.
- Братец, - говорил один, - подлец, кто врет, если ты прикажешь - умри, я сейчас же вот тут же убью себя!