Фарханг-заде обезоружил всех. У Саллах-Сулеймана оказались австрийская винтовка и револьвер маузер. Забрав все оружие, мы понесли его в мою квартиру.
Муджахиды, до самого дома провожали нас, умоляя вернуть им оружие, но все было безрезультатно. Даже слова Саллах-Сулеймана: "Герой так не поступает с героем" не оказали никакого воздействия.
ПОРАЖЕНИЕ ЭЙНУДДОВЛЕ
Нина ехала в фаэтоне. Ее сопровождал один из слуг консульства. Я почувствовал недоброе, так как Нину без причины не стали бы сопровождать.
Я пошел за фаэтоном.
Не успел я войти за ней в комнату, как она взволнованно бросилась ко мне.
- Сегодня всему конец! Эйнуддовле вступает в Тавриз!
- Не волнуйся, - сказал я. - Расскажи спокойно, в чем дело?
- Дело в том, что Эйнуддовле вступает в Тавриз! - повторила она.
- Ну, что же? Пусть попробует. Революция еще живет. Не бойся, милая, бомбы наши готовы заговорить снова.
- Как? Вы приготовились? Ведь сегодня начнется общее наступление. Девечинские контрреволюционеры, и те, кому покровительствует русское консульство, устраивают в честь Эйнуддовле банкет. В консульстве составляли список приглашаемых гостей.
Выслушав Нину, я попросил ее пойти к Мирза-Алекбер-хану и узнать последние новости, а сам поспешил в военно-революционный совет, чтобы рассказать о случившемся.
Саттар-хан тотчас же затребовал сведения о расположении наших сил, еще раз проверил по телефону, где и как расставлены военные отряды. От Хиябана и Гёй-мечети до Амрахиза на протяжении семи километров были устроены окопы и траншеи.
Вокруг Стамбул-дарвазаси были установлены шесть крупных и мелких орудий. У сада Гаджи-Мир-Багира были поставлены две пушки последней системы, а далеко впереди еще два легких орудия.
Чтобы обеспечить свой фронт, Багир-хан выставил пять орудий на линии Маралан и Гёй-мечети.
На башне арсенала также были поставлены тяжелые и легкие орудия. Таким образом, все пути наступления Эйнуддовле были поставлены под обстрел из орудий.
Проверка сил еще продолжалась, когда зазвонил телефон.
Говорил Багир-хан. Кончив с ним беседу, Саттар-хан повесил трубку и обратился ко мне:
- Не будь серьезной опасности Багир-хан не просил бы бомбометчика. Вы знаете, дорогой товарищ, что фронт Багир-хана самое опасное и уязвимое для нас место. Туда надо послать самого опытного товарища-бомбометчика.
Саттар-хан не решался прямо предложить мне идти к Багир-хану; в опасные моменты я сам без приглашений ходил на передовые позиции и участвовал в сражениях. Саттар-хан не раз говорил:
- Мы не хотим, чтобы вы подвергали себя риску. Вы нужны нам в более серьезных делах.