- Неужели Саттар-хан начал свое дело только с восемью товарищами? взволнованно заговорила она, и в глазах ее сверкнули искры восхищения.
Я стал рассказывать ей о Саттар-хане.
- Он отважен, в нем много величия. Он никогда не свернет с пути, если б даже впереди его ждала смерть. Саттар-хан начал борьбу, когда на его стороне была горсточка людей, но скоро число его сторонников увеличилось.
- А кто окружает его? - спросила Нина.
- Люди, недовольные правительством; крестьяне, доведенные до нищеты и бежавшие от ига помещиков в город; патриоты из духовенства; мелкие торговцы, которых грабили шахские чиновники; иранские социал-демократы, бедняки, мелкая буржуазия и другие...
Нина подскочила на месте и, потирая руки, сказала восторженно:
- Вот таких людей, как Саттар-хан, я и искала в романах, а теперь увижу живого героя революции. Я еду в самый центр героической борьбы!
Оживленная беседа не прекращалась до самой станции Чырчыр.
Эта станция, находящаяся на самом Джульфа-Тавризском шоссе, в центре сел, расположенных между Марандом и Джульфой, была особенно многолюдна.
Тут были чайные и другие лавки. Здесь останавливались на ночлег караваны, фаэтонщики кормили тут лошадей, а пассажиры завтракали.
На станции Чырчыр был размещен большой отряд повстанцев во главе с Хафиз-эфенди, охранявший дорогу Тавриз-Джульфа и поддерживавший связь с социал-демократами Кавказа.
Я повидался с Хафиз-эфенди, который пригласил нас на ночлег к себе, но мы отказались, решив доехать до города Маранда и переночевать там.
Тогда он остался обедать с нами.
Недалеко от нас сидели крестьяне, которые пели марсие и плакали. Удивительнее всего было то, что и поющие марсие и плачущие были моллы. У всех на головах были чалмы.
Девушки, впервые видевшие такую сцену, замерли в недоумении.
- Не удивляйтесь, - сказал я им, - это принято и на Кавказе, и в Иране.
- А что это за обычай? - спросила Нина.
- Внук пророка Магомета вел борьбу со своим врагом Езидом, был побежден и убит. Вот об этом они теперь поют и плачут.
- Это событие произошло в Тавризе?
- Нет, это было в Аравии.
- А плачущие арабы?
- Нет, тюрки.
- Чего же они оплакивают араба?
- Религию они переняли у арабов.
- Сколько дней, как это случилось? - продолжала свои расспросы Нина.
- Тысяча триста лет тому назад.
- Неужели они только теперь узнали об этом?
- Нет, это известно давно, но они ежегодно вспоминают это и оплакивают.
Не задумываясь над моими словами, девушка сказала:
- Какие добрые и верные люди иранцы. Они не забывают своих друзей, убитых тысяча триста лет тому назад.