Он затянулся кальяном и продолжал:
- Врагов у меня много. Моллы хорошо знают, что я никогда не отойду от революции. Во вражеском лагере у меня, кроме политических врагов, есть и личные враги. Уже десять лет, как я веду борьбу с Аскером Даваткер-оглы и с окружающими его бездельниками из района Девечи. В настоящее время эти негодяи и мелкие воришки назло мне собрались вокруг контрреволюционеров в районе Девечи и пытаются свалить меня. Но наряду с этими врагами, я учитываю также силу народных масс, идущих за мной, и значение товарищей, прибывших мне на помощь. Начатое дело я не оставлю на полпути, а доведу до конца.
Сардар кончил. Пришли еще несколько кавказцев. Все курили кальян и пили чай. Стояла тишина. Я внимательно наблюдал за героем революции.
У него были маленькие выпуклые глаза, опущенные усы и длинный нос, широкий лоб был весь в морщинах.
Он сидел на полу, на маленьком тюфячке. Налево от него был прислонен к окну маузер. Два патронташа опоясывали его фигуру.
Убранство комнаты было чрезвычайно скромно. На круглом столике, покрытом белой вязаной скатертью, лежал военный бинокль; тут же лежало несколько номеров русских и английских газет. В углу - три ружья; русское, английское и австрийское.
Незаметно наступил вечер. Сардар оставил меня и Гаджи-Али к ужину. После ужина предложил мне перебраться в район Амрахиз и туг же распорядился о предоставлении мне квартиры с соответствующей обстановкой.
Потом, сообщив мне, что я - член революционного совета, предложил завтра в двенадцать часов явиться на заседание.
В двенадцать часов ночи, простившись с сардаром, мы вышли. Меня и Гаджи-Али провожали воины сардара.
НИНА
В течение нескольких дней я ходил в армянскую часть города, чтобы повидать главарей дашнаков* и найти выход из создавшегося в Тавризе тяжелого положения с оружием.
______________ * Дашнаки - члены армянской буржуазно-националистической партии "Дашнакцутюн".
Этот вопрос специально обсуждался в военно-революционном совете. Дело в том, что своевременно, когда Джульфа-Тавризская дорога была еще открыта, руководители революции не позаботились об оружии. Даже присланные из Закавказья приборы для изготовления бомб и патронов застряли в Джульфе.
Рахим-хан, как говорил Али-Кули-хан Висугунизам, уже занял Джульфа-Тавризскую дорогу.
Революционеры лишились этой дороги исключительно из-за религиозного рвения руководителя обороны этой дороги Хафиз-эфенди. Получив из Тавриза распоряжение о немедленном выступлении, этот фанатик стал гадать на коране, гадание оказалось против выступления, и он не двинулся с места. Таким образом, дорогу заняли враги, и по ней можно было проезжать лишь по пропускам царского консульства.