Багир-хан устроил своему гостю торжественную встречу. При приближении Саттар-хана оркестр заиграл марш "Да здравствует конституция!"
Резиденция Багир-хана не походила на штаб Саттар-хана. Здесь все было официально, торжественно и обставлено с царской роскошью.
Район, где жил Багир-хан, был весьма важным стратегическим пунктом, и нападение контрреволюционеров ожидалось именно с этой стороны; поэтому почти вся сила обороны была брошена сюда, всюду толпились вооруженные люди.
Как бы велико ни было их количество и сколько бы ни говорили об их отваге, внешний их вид не внушал никакого доверия.
Мы вошли в дом. Тут я впервые познакомился со всеми деталями восточного церемониала с его поклонами, приветствиями и прочими любезностями.
Насколько приемная Саттар-хана была скромна, жизнь и обращение с людьми были просты, настолько приемная Багир-хана была обставлена богато и пышно, а обращение было церемонно и официально.
В приемной Багир-хана и в канцелярии было много высокопоставленных лиц, но среди них я не заметил ни одного кавказца. Правда, было несколько карабахцев, но их деды и отцы издавна жили в Тавризе, сами же они родились здесь. В кругу Багир-хана их называли "кавказскими революционерами", а тех, кто приехал с Кавказа со специальной целью участвовать в революции и находились при Саттар-хане, - "бомбистами".
При появлении Саттар-хана, Багир-хан поднялся и шагнул ему навстречу. Они поздоровались за руку и расцеловались.
Багир-хан усадил его на свой тюфячок и, указав мне место, предложил сесть:
- Добро пожаловать, садитесь!..
Мне говорили еще раньше, что Багир-хан встает навстречу только Саттар-хану и мучтеидам.
Вначале беседа шла об обычных вопросах революции, войны, оружия, дороговизны, монархии, контрреволюции и т. д.
Я слушал Багир-хана с большим вниманием.
Между этими двумя героями была огромная разница. Саттар-хан только в порыве гнева говорил "я", обыкновенно же о себе он всегда говорил "ваш раб" или "Саттар".
А Багир-хан говорил о себе во множественном числе, на все вопросы отвечал и каждую фразу начинал словами "мы знаем".
Багир-хан и Саттар-хан прошли в другую комнату. Оставшимся подали чай и кальян. Продолжая сравнения, я заметил, что если резиденция Саттар-хана снаружи походила на военный лагерь, то апартаменты Багир-хана напоминали роскошные салоны беспечных бар.
В комнате клубился дым. Слышно было бульканье кальянов.
Меня заинтересовали рисунки на них. Несколько месяцев тому назад на кальянах были портреты Мамед-Али шаха Каджар, а теперь английские фабриканты выпускали их с портретами Багир-хана с надписью на фарсидском языке: "Несравнимый ни с кем Салар-Милли-Багир-хан".