— С трудом могла бы представить ее в этой роли… Как по мне, так она больше похожа на банкира.
Трис скептически хмыкнула:
— О да-а… она выглядит точь-в-точь как эти зануды из мира бизнеса, готовые сожрать тебя, если ты пропустишь платеж по кредиту.
— Э-э… Трис, я вовсе не это имела в виду. Просто она не ассоциируется у меня с фотографом… А как насчет тебя? Ты унаследовала хоть какие-то творческие гены?
— Неа… Боюсь, что нет. Я вся в отца, никакой творческой жилки.
Дальше они ехали молча, каждая, погрузившись в собственные мысли.
Тристан боролась со слезами, готовыми пролиться из ее глаз.
Ее терзало раскаяние, потому что она соврала своей возлюбленной. Трис училась справляться с болью прошлого, но воспоминания, наполнявшие ее душу, доставляли болезненные ощущения иного, доселе не испытанного свойства. Она страдала оттого, что не была готова поделиться ими.
Трис очень четко помнила день, когда была сделана та фотография… Они бежали по насыпи с «дядей Кэмом». Освещение было очень удачным для того, чтобы сделать снимок. Она нащелкала много фотографий в тот день, ожидая, пока отец закончит работу на борту судна в сухом доке. Это был прекрасный день, который она провела с теми, кто на самом деле любил ее.
Она сидела рядом с Кэмероном, любуясь закатом. Его рука лежала у нее на плечах, он рассказывал ей о шутливых проделках ее кажунской бабушки. Трис прижалась к нему ближе — он был ей словно отец. Это давало ощущение, что она любима. Но к сожалению, для десятилетнего ребенка радостные чувства бесследно испарялись по возвращении к родным пенатам.
По пути домой Тристан без умолку тарахтела, рассказывая о своих проделках вместе с дядей Кэмом. Отец, казалось, мог бесконечно и без устали слушать о ее приключениях.
— Я сделала кучу фоток, пап… Как думаешь, мама сможет проявить их для меня?
Ее бесхитростный взгляд выжидающе уставился на взрослого.
Митчел, ее отец, немного замялся с ответом.
— Не уверен, сладкая. Она может быть занята, когда мы вернемся. Давай я сам попрошу ее об этом?
Когда они приехали в дом Делакруа — чинный и благопристойный — Тристан притихла и скуксилась. Митчела огорчало то, как его жена обращается с ребенком. От его внимания не укрылись изменения в поведении Тристан, когда она оказывалась в присутствие матери. Он пытался найти причины этих перемен, но тщетно: у супруги был тяжелый характер, и любые попытки выяснить, что же происходит с их девочкой, воспринимались ею как оскорбление. Митчел делал, что мог, чтобы поддержать мир в семье, но опасался, что все это впоследствии все равно скажется негативно на жизни дочери.