Оставив машину на стоянке, он шел к Василию и понимал, что совсем не хочет, чтобы Малахова оправдали.
Конечно, он был за справедливость и не желал никому зла, но, если сейчас Василий скажет ему, что Малахова отпустили по каким-то причинам, ему, Санникову, будет очень плохо. Потому что Малахов почти наверняка встретится с Ларисой. И тогда он, а не Санников, станет заниматься ее проблемами с летучими мышами и фальшивыми родителями. А Косте этого совсем бы не хотелось…
Василий стоял на пороге сонный, в полосатом халате и шлепанцах.
— Я уж не надеялся, — бросил он, забирая у Кости ключи.
— Как там наш общий друг?
— Малахов? Он-то молчит. А вот с дочкой мы сегодня полдня бились.
— И что?
— Знает что-то, но не говорит, стерва. Глазенки злые бегают. И все повторяет: «А при чем тут я?» Знаешь, такая, из самых вредных.
— Вредная?
— Ой, самый неприятный тип! Вся такая модная, в побрякушках. Скажи ей, что завтра в моде будут зеленые волосы, она сегодня вечером перекрасится. Чего только на себя не нацепила: и кольцо с брильянтом, и фенечки дешевые из бисера, и татуировки… Сплошная эклектика. И в голове у нее такая же каша…
— Ты сказал — татуировки? — Санников перестал дышать.
— Ага. Декольте до пупа, поэтому я и заметил. Явно для мальчиков сделано, не для меня.
— И что это было?
— Гадость какая-то на плече цветная, не разобрал. Крыло и морда противная.
— Летучая мышь? — уточнил Санников.
— Очень может быть. — Василий сразу насторожился. — Ты знаком с дочкой Малахова? — перешел он на официальный тон.
— Нет.
Санников погрузился в свои мысли.
— Слушай, Костя, не темни! Неужели ты не понимаешь, как это важно?!
— Для меня это тоже важно. Так что…
— Даже не думай! Никакой самодеятельности!
Костя удивленно поднял брови. Похоже, он перегнул с серьезностью.
— Ничего такого, не волнуйся. Будут новости — позвоню. Пока.
* * *
Отец терпеливо дожидался его возвращения. Костя разогрел ужин и виновато вошел к Николаю Петровичу.
— Пап, я совсем совесть потерял, извини. Больше не буду отлучаться надолго.
— Отлучайся сколько нужно, — быстро бросил отец. — Но только… Рассказывай мне, старику, хоть что-нибудь… А то телевизор — это такая скукотища.
— У Ларисы родители нашлись, — жуя, сообщил Костя.
— Да ну? — Отец даже ложку бросил. — И ты так спокойно об этом говоришь?! Она, наверно, без ума от радости!
— Не-а…
И Костя рассказал Николаю Петровичу о посещении загородного домика. Выслушав, отец засыпал Костю вопросами. Но, похоже, его ответы не внесли ясности…
— Ничего не понимаю, — развел руками Николай Петрович.
— Вот и мы тоже. Я обещал помочь Ларисе разобраться во всем этом.