— Все это интересно, но отнюдь не смертельно. Даже как-то по-детски. Знал бы ты, что вытворяют мои подопечные, волосы бы дыбом встали! Я могу привести тебе массу объяснений всему этому. Причем совершенно безобидных.
— Приведите хотя бы одно, — попросил Костя.
— Пожалуйста. — Ирина Сергеевна вперила взгляд в пространство и перестала жевать. — Вот хотя бы… Молодежь с одинаковыми татуировками… Два варианта: либо именно эта тварь нынче в моде, что легко проверить, обратившись в любой салон, где делают татуировки. Знаешь, как это бывает, может, фильм какой вышел и там у главного героя такая штучка была, либо… Ну, ты понимаешь… Либо твои молодые люди принадлежат к одному клубу. А татуировка может быть вместо входного билета. Я как-то сталкивалась с подобным. Мои наркоманы узнавали друг друга в ночном клубе по наколке XX на большом пальце.
— Интересно. А мама, стало быть, занималась этим…
— Она занималась «элитными» наркоманами.
— Может быть, «летучие мыши» — это и есть клуб «элитных» наркоманов?
Ирина Сергеевна отвела глаза и сказала тихо:
— Твоя мама не сдала отчет, к сожалению… Не успела.
— Тогда последний вопрос можно? — так же тихо спросил Костя. — К кому из своих подопечных она ездила в тот день, когда…
Ирина Сергеевна вскинула голову и сменила тон:
— Хитер! Думаешь, расслабилась, разнюнилась и все тебе выложу? Это закрытая информация.
— Но ведь ей надрезали тормозной шланг. Стало быть, ее убили…
— Этим занимаются те, кому следует…
— …вот уже два года и безрезультатно, — перебил ее Костя.
Ирина Сергеевна допила кофе и поднялась:
— Константин! Уговаривать меня бессмысленно. Я не назову фамилии.
Санников поднялся вслед за ней и, пристально глядя в глаза, спросил:
— Она ездила к Осетрову?
На секунду она дрогнула, но быстро взяла себя в руки:
— Извини. Твоя мама это бы не одобрила. И — привет отцу.
Она вышла из кафе.
* * *
Костя решил не тратить времени на звонок Павлу Георгиевичу. Вчера он был болен, так что сегодня есть шанс застать его дома. Консьерж — здоровенный детина — оторвался от книжки и бросил на него недобрый взгляд. Вид у него был сонный, и Костя попытался прошмыгнуть мимо, но парень с молниеносной быстротой преградил ему дорогу.
— К кому?
— К Осетрову.
— Фамилия?
— Санников.
Парень загораживал узкий проход, не оставляя шансов для маневра.
— А чего несешься как угорелый? Есть в списке — пожалуйста, проходи. Но ведь представиться нужно, правда?
Костя ничего не понял. В каком списке он есть? Наверно, записали вчера, а так как Осетров болен, то он и забыл вычеркнуть его и предупредить охрану, чтобы на порог не пускали. На всякий случай он улыбнулся парню. Вдруг именно его пригласят спустить Костю с лестницы через пять минут…